О войнах

В целом, однако, большинство идеологических войн против "злого" врага были современными, что противоречит утверждению Вебера о растущей рационализации современного общества. Я выделил три волны идеологических войн, начавшихся в Европе: религиозные войны XVI-XVII веков, французские революционные войны, приведшие к глобальным национально-освободительным войнам XIX-XX веков, и глобальные войны XX века между коммунистическими, фашистскими и либерально-капиталистическими режимами. Некоторые предполагают, что сейчас идет четвертая исламская волна, но, хотя джихадисты сильно идеологизированы, большинство последних войн между мусульманами таковыми не были, и в них также участвовал западный империализм, как мы видели в главе 14. Расовые идеологии были также ключевыми в современных колониальных войнах Европы и Японии, обрекая их империи на короткую жизнь, поскольку они не позволяли ассимилировать туземцев в имперскую идентичность, в отличие от народов, завоеванных древними римлянами и китайцами.

 

Симметричные и асимметричные войны

Три типичных соотношения сил влияют на шансы на успех в войне. Первый - когда одна из сторон настолько превосходит другую по силовым ресурсам, что ее победа и связанные с ней выгоды кажутся несомненными. Для акул может быть рациональным нападать на мелюзгу или ослабленных крупных рыб и проглатывать их. Государственный секретарь США Джон Хэй в июле 1898 года в письме Теодору Рузвельту радовался победе над Испанской империей и ее деревянными кораблями: "Это была великолепная маленькая война, начатая из самых высоких побуждений, проведенная с великолепным умом и духом, благосклонная к Фортуне, которая любит храбрецов". Второй и третий типы более загадочны. Почему мелюзга вступает в войну с акулами, а не покоряется им? И почему равные по силам державы начинают войны друг против друга, учитывая вероятность взаимного разорения?

Сначала я рассмотрю аргументацию "акулы". Грубое военное неравенство было обычным явлением в войнах имперских завоеваний, обычно являясь следствием экономического и политического неравенства. В древнем Китае, средневековой Западной Европе и Японии, как и в доколумбовой Америке, правители, мобилизовавшие более эффективные государства на более плодородных землях, могли одерживать малозатратные военные победы над менее развитыми народами на периферии, что давало им стимул к агрессивной войне. Завоеванные земли отдавались военным ветеранам или поселенцам, а туземцы могли быть обращены в рабство или порабощены. В Европе основные державы создали более эффективные государства и более наукоемкую капиталистическую экономику, обеспечив себе военное превосходство, достаточное для завоевания большей части мира. Грубое неравенство сил, обусловленное неравномерностью экономического развития, позволяет объяснить, почему в одних регионах и исторических периодах было больше войн, связанных с имперскими завоеваниями, чем в других.

То, что война рациональна для акул, сталкивающихся с мелюзгой, вызывает моральное сожаление и в принципе является преступлением по нормам ООН, хотя судебные преследования не проводились со времен Нюрнберга. Однако акулам нет необходимости следовать реалистической теории, тщательно просчитывая шансы. Их очевидное превосходство делает победу вероятной. Реалистическая "анархия", когда одна из сторон была намного сильнее другой, не возникала и во многих войнах, направленных на смену режима, а также в войнах имперских завоеваний - от Рима до Китая и Европы, а возможно, и других развивающихся цивилизаций. Сильные правители редко чувствовали себя неуверенно, разве что против внутренних оппонентов.