О войнах

Великие державы, воюющие друг с другом, кажутся иррациональными из-за масштабов разрушений и смертей. Однако существовало два способа уменьшить боль. Первый заключался в разработке правил ведения войн, при которых смертность в бою для господствующих классов была бы низкой. Это было экстремально в "цветочных войнах" ацтеков, но обычным явлением в Китае в период Весны и Осени, а также в Европе в Средние века, а затем снова в столетие после Вестфальского мира 1648 года. Война в эти периоды не отсутствовала, но она была взаимно регулируемой, что свидетельствует о рациональном расчете целей. Война могла быть не столь затратной для правителей и высших классов. Но это оказалось не так.

Вторым способом снижения болевых ощущений были войны с отклонением. В Древнем Китае и в Европе войны между крупными державами-ядрами могли частично перекидываться на менее могущественные народы периферии или на менее сильных союзников другой стороны. Здесь крупные державы не занимали всего пространства геополитики. Империи строились на экспансии на периферию, подобно тому как Рим расширялся по Средиземноморью, или чжоуские правители древнекитайских государств - среди "людей поля", или Великобритания и Франция неоднократно воевали друг с другом по всему миру в XVIII веке, когда их мирные договоры, как правило, обеспечивали территориальные выгоды для обеих сторон за счет колонизированных туземцев. Это переросло в раздел добычи в "схватке за Африку" и в позднеимперском Китае, где крупнейшие иностранные державы выделяли военные подразделения в объединенные силы, подавляющие китайское сопротивление - возможно, в WEPO (West Pacific Organization), задолго до НАТО. Войны за отклонение стоили дешевле и приносили территории, сокровища и имперский статус. Крупные державы Азии и Европы могли дешево расширяться за счет своих периферийных территорий, а европейцы затем делали это по всему миру. Холодная война перевела конфликт сверхдержав на более слабых клиентов, поскольку США и СССР воевали друг с другом лишь косвенно, в опосредованных войнах, используя государства-клиенты и движения, что было рациональной стратегией для сверхдержав, но не для их клиентов.

Реалистическая теория основывается на данных о войнах, начиная с 1816 г., в основном в Европе, которая имела особую геополитику: ее государства занимали все пространство сначала Европы, а затем и мира. Мелких королевств вскоре стало очень мало, остались только крупные государства и их колонии и государства-клиенты. А поскольку правители были заперты в своих владениях, не зная о намерениях и возможностях соперников, это могло показаться им реалистической дилеммой безопасности в условиях геополитической анархии. Были и другие случаи, когда соперничающие правители заполняли все пространство геополитической системы, но были периоды и места, где это было не так, где были возможны экспансия и отклонение, и поэтому война не была просто лобовым столкновением крупных держав. Тем не менее римская и европейская экспансия, китайское и японское объединение завершались борьбой между акулами на жизнь и смерть. Занимая все пространство региональной геополитической конфигурации и не имея возможности регулировать или отклонять войну, они вели предсказуемо дорогостоящие лобовые сражения друг с другом. В этом и заключается ключевая загадка третьего типа кейсов. Почему они продолжали воевать друг с другом?

И в этом случае важным было сохранение статуса и чести, но война усиливалась идейно-эмоциональными настроениями и контекстом, вызывающим тревогу, страх и ненависть к "злым" соперникам, как в тех волнах идеологической войны, которые были инициированы европейцами. Здесь агрессор стремился преобразовать общество тех, на кого он нападал, а последние - защитить свой образ жизни. Самым крайним примером этого было советское сопротивление нацистской Германии, поскольку в случае победы нацистов на востоке евреев, коммунистов и даже всех славян ждала смерть или рабство. Для этих групп самозащита была поистине отчаянной рациональностью выживания.