О войнах

Теоретически лица, принимающие решения о начале войны, выбирались из числа граждан, служивших в легионах и плативших налоги, - возможно, четверть мужского населения и ни одной женщины. Все остальные не учитывались. Но решения принимались в сенате и народных собраниях. Сенат был доминирующим, и в нем, в свою очередь, преобладали богатые аристократы. Народные собрания также обладали полномочиями, но в них действовала сословно-взвешенная система голосования, при которой предпочтение отдавалось менее состоятельным аристократам, а умеренно обеспеченные классы переписчиков обеспечивали тяжелую и средне-тяжелую пехоту. Это была представительная система, но с сословным перевесом, и большинство руководителей - консулов в сенате и трибунов в собраниях - были аристократами. Жители Рима могли устраивать демонстрации, бунты и забастовки (коллективные шествия за пределы Рима), и у них всегда были единомышленники в народных собраниях, особенно по таким внутренним вопросам, как долги и налоги. Собрания редко оспаривали решения сената о войне, хотя и выражали недовольство по поводу длительных войн. Несколько сенаторов-аристократов несли непропорционально большую ответственность за войны Рима.

Свидетельством агрессии является отсутствие римской дипломатии, в отличие от других стран древнего Ближнего Востока. Аманда Подани подробно описывает многочисленные дипломатические договоры, клятвы и обмен подарками, заключенные и в течение времени соблюдавшиеся между городами и империями бронзового века в ближневосточном регионе - Эблой, Мари, Миттани, хеттами, касситами, Египтом и др. Разрешение конфликтов путем посредничества и арбитража также было характерно для международных отношений Греции и эллинизма. Эти процедуры, похоже, были неизвестны римлянам. Римляне позволяли грекам самим разрешать свои разногласия, но сами редко принимали в этом участие. Шейла Агер говорит: "Формальная структура фетиальной формулы, несомненно, подразумевает, что некий суд уже состоялся до того, как Рим вступил в войну. В каком-то смысле Рим уже побывал в "арбитраже", поскольку было вынесено решение о том, что враг является виновной стороной. Поэтому для простого человека предлагать свои дипломатические способности третьей стороне, когда Рим уже получил решение Неба по этому вопросу, было бы по меньшей мере излишним, а ... могло бы быть истолковано как самонадеянность и оскорбление"

Было несколько несправедливых войн, признавали римляне, когда Рим терпел поражение! Это доказывало, что с богами не посоветовались, ведь они объявили бы поражения несправедливыми.

Римляне с негодованием отвергали попытки посредничества. Попытки переговоров греческих и карфагенских послов свидетельствовали о "позиции одной великой державы по отношению к другой, а не покорного низшего по отношению к признанному высшему", и были неприемлемы. Агер добавляет, что самое большее, что могла сделать третья сторона в споре между Римом и греческим государством, - это просить пощады для греков. В поздней империи Рим столкнулся с равными по силе государствами на востоке - парфянами и персами, и тогда ему пришлось заключать договоры. До этого, имея дело с государствами, не являвшимися врагами, Рим иногда заключал пакты о ненападении или признавал отдельные сферы влияния каждой из сторон, но они носили временный характер. Заложники брались, но только римскими правителями, которые никогда не предлагали своих заложников. Война иногда сознательно провоцировала другие государства, а римское господство расширялось за счет защиты и последующего поглощения союзников, но и то, и другое утверждалось как самооборона.

Полибий говорит нам, что побежденные Римом и капитулировавшие после этого: "сдают всю территорию и города на ней, а также всех мужчин и женщин на этой территории или в городах, а также реки, гавани, храмы и гробницы, так что римляне становятся фактическими владыками всего этого, а те, кто сдается, не остаются владыками ничего"