В IV в. до н.э. началась "гонка вооружений", направленная на объединение экономической и военной мощи, поскольку легалистские реформы привлекли массы к войне в обмен на экономические уступки. В многочисленных договорах и периодическом признании гегемона либеральная теория получила небольшую поддержку, но Цинь объединил Китай путем завоеваний. В Чанпинском походе Цинь, использовавшая экономическую и военную мощь, оказалась более стойкой, чем Чжао, но в итоге решающую роль сыграли случайности. Реализм доминировал в теории войны после 1816 г. в контексте борьбы между достаточно равными крупными державами, которые все выжили. Древний Китай представлял собой иной контекст, более типичный для истории мира, где сильные поглощают слабых, а слабые не могут отступить, ведя партизанскую войну. В итоге из семидесяти с лишним победителей, начавшихся в постчжоуском Китае, в нем оказался только один. Фундаментальное противоречие древнекитайской войны заключалось в том, что, с одной стороны, правители вели большой военный и дипломатический расчет, опираясь на большой военный, экономический и политический опыт, но в результате все, кроме одного правителя, потерпели поражение и исчезли. Реализм предъявляет гораздо более высокие требования к расчету средств и целей, чем это было реально возможно в данном случае.
Кому это было выгодно? Герцоги и вассалы государств-победителей могли получить выгоду при жизни, если они не были уничтожены в результате переворотов или войн. Поселенцы, переселявшиеся на завоеванные земли, могли выиграть, а правители и народы, покорившиеся без боя, мало что теряли. Ограниченные экономические привилегии давались в обмен на более активную военную службу, поскольку все большее число людей рисковало своими жизнями во все более крупных армиях, которые несли все большие потери. Китайская культурная цивилизация была в основном уделом высших классов. Объединение Цинь рассматривалось как способное принести порядок в Китай, однако невозможно сказать, оправдывали ли миллионные жертвы и разрушения, вызванные сотнями войн, гораздо более позднее создание несколько более мирного и очень долговечного царства. Можно предположить альтернативный путь развития - через более мирную многогосударственную китайскую цивилизацию, но он представляется весьма далеким от реальности древнего Китая. Но хотя правители думали, что преследуют рациональные цели, ведя войны, большинство из них теряли свои царства и жизни. Мир и дипломатия могли бы дать лучшие результаты, но и геополитика, и внутренние отношения власти заблокировали этот путь развития.
ГЛАВА 6. Имперский Китай
На протяжении большей части своей более чем двухтысячелетней истории Китайская империя была передовым краем человеческой цивилизации. Она довольно часто вела войны. Тонио Андраде утверждает, что с 800 по 1450 год темпы войн в Китае и Европе были одинаковыми. Затем, в период с 1450 по 1550 год, темпы войн в Китае несколько снизились, а в Европе возросли, но в период с 1550 по 1700 год сближение возобновилось. С 1750-х годов началось "великое военное расхождение", когда китайские войны достигли самого низкого уровня за всю историю. Однако за общими китайскими цифрами скрываются значительные различия между макрорегионами. На востоке и юго-востоке было относительно мало войн, вместо них возникла своеобразная форма трибутной дипломатии. На севере и западе отношения между Китаем и его соседями были гораздо более воинственными. Реалистические теории не могут объяснить это различие. На самом деле, как мы увидим, она была обусловлена прежде всего различиями в экологии, порождавшими разные внутренние социальные структуры и внешние связи. На севере и западе империя, населенная преимущественно земледельцами и горожанами, граничила с саваннами и степями, населенными скотоводами. Это порождало разные конфигурации власти и гораздо больше конфликтов между ними. Но со временем и в результате войн степняки и земледельцы слились в единую, более крупную империю. Абстрактные теории войны не могут справиться с такой вариативностью в пространстве и времени.
Имперское китайское государство