О Воскресении, Смерти и Сатане

Знай, что Он слышит без ушес и без устен глаголет,

Деяния без рук вершит и без очей взирает.

Душа не может тихой быть, спокойной, молчаливой

В святом присутствии Того, Кто носит этот Облик.

По милосердью Своему Он в образ облачился

Природы нашей – съединить нас всех Его подобьем.

₃

Поймите, сущность у Него духовная, конечно.

Когда является она телесной, то насколько Чиста она!

Пускай она и вспыльчива до гнева,

Для пользы нашей только гнев она в себе являет.

И с нашим обликом она лишь для того и схожа,

Чтоб были образом Его. Ведь образом с Ним только

Лишь Сын Его, дитя, и схож, явив подобье ликом.

₄

Ниси́бия, внемли, внемли! Ради тебя, конечно,

И изрекал я, и писал ради тебя и прочих.

Ты в мире стала как родник борений и спасенья.

Плененные грехом уста – рыдали безутешно,

Спасенные – на торжестве тебя воспели в песнях.

К тебе отверзлися уста для плача и хвалений.

₅

Молитва жителей твоих спасла тебя когда-то –

Лишь ради покаянья их, суд не был справедливым[9]

По мере гнусности своей познали жезла кару.

Но были смешаны грехи с поступками благими.

Грехи их были без числа, и им ответ – величье

Плодов деяний всеблагих, достойных восхищенья.

Богатством славу улучив, пускай такой же славы

Достойны будут от венцов, на главах воссиявших.

₆

Тот день, когда спасаешь Ты, – владыка дней мелькнувших.

Твердыня стен упала в прах, твоих, о Нисибия,

Под лютым натиском врага, под гневом орд пустыни,

Но пораженье обрели захватчики, убийцы.

В день воскресенья мертвых Он воздвигнет Нисибию,

Поднимет павшие твои из праха Он высоты.

Как Имя Он Свое тебя возвысит в день бессмертный.

Прославил Имя Он Свое – осаду сняли орды,

Томясь потерями, они бесславно отступили,

Покрыв позором честь свою и воинскую доблесть.

₇

Сама́рию, где глад царил, избавил Ты от смерти[10],

И сладкой сытостью ее Ты до краев исполнил[11],

Как бы пучина разлилась святого изобилья.

Врагов поднялися валы, морская зыбь неверных,

И мириадой водных стен Нисибию накрыла.

В Сама́рии растерзан был младенец[12] – город спасся[13].

В Ниси́бии вкушают днесь ту Плоть, что жизнь дарует,

И эта Пища тотчас всех, вкушающих, спасает.

И вне сомненья Бог благой напастей не желает,

Но только попускает, чтоб они к нам прибывали.

В проступках наших корень зол, причина наших бедствий,

Никто не может возроптать на всех Творца, Владыку.

О наших слабостях, грехах, Он тяжко сожалеет,

Они влекут ведь гнев Его невольный за собою.

И вопреки желанью Он карает, сокрушаясь.

Земля, олива и лоза – и те приемлют кару

И в исправлении порой нуждаются жестоком.

Оливы древо бьют шестом – но плод его обилен,

Лоза подрезанная нам прекрасный грозд дарует,

И гроздей виноградных сок нам сердце умягчает.

Прекрасный урожай дают распаханные земли,

Каналы, проблески озер, пустыню орошают,

Обильно воду проводя на жаждущие нивы.

И полированная медь, и серебро, и злато

Сверкают, отражая блеск, и радуют владельца.

Всяк смертный исправленьем лишь богатство приумножит.

Забросив труд и опустив в отчаянии руки,

Заметит он, что все вокруг против него восстало.

Карает Бог лишь для того, чтоб смертный научился

Познать Того, Кто здесь его карает, обучая.

Когда наказывает Он – всегда для вящей пользы.

Так человек рабов своих для пользы наказует,

Чтоб их сберечь и сохранить. Хозяин дома добрый

Наказывает слуг своих, чтобы они смирялись,

Собой владели, никогда ко злу не уклоняясь.

Напасти в памяти твоей, Ниси́бия, пусть станут

Подобны буквам ветхих книг, рекущих только правду.

Тебе довольно трех осад[14], чтоб для тебя явились

Словно Писания они, о коих размышленьям

Ты посвятишь весь свой досуг, ведь ранее презрела

Завета оба: Ветхий, с ним и Новый целокупно,

В которых ты могла прочесть и о своем спасенье:

Он эти Книги написал, могучие твердыни,

Не поколеблются они: ты в них о наказанье

Своем заслуженном прочтешь и сокрушишься сердцем.

Чрез то, что нас постигло вдруг, остановить возможем

Мы то, что сможет нас потом настичь в грядущем веке.

О, примем наши кары с тем, чтоб будущие кары

Не стали наших душ бичом, лютейшим наказаньем;

Вспомянем прошлую беду, чтоб будущие беды

И отвратить, и поразить, и уничтожить разом.

Когда забыли мы удар бича жестокий первый,

Второй обрушился на нас. Но и второй забыли.

Боль третьего настигла нас. И кто ее забудет?

ГИМН XXXVI

Благословен победу давший мне, Своей Он ради славы мертвым жизнь дарует.

Сокрыв могущество Свое, Господь был предан смерти,

Его живительная смерть дарует жизнь Адаму.

Он долони Свои гвоздям отдал – святые руки,

Ради руки, сорвавшей плод; предал уста ударам –

Уста святые ради уст, вкусивших плод Эдема,

А стопы – ради грешных ног изгнанника Адама,

Кто Рая сладкого лишен, – к Кресту крушцом прибиты.

Раздели Господа, глумясь, ради Адама чести.

Отцет, полынный желчи вкус[15], познал Он, чтоб разбавить

Яд змия горький, что проник в природу человека.

«Ты, если Бог еси, яви могущество и славу,

А если человек, терпи жестокие удары.

Адама ищещь? Прочь гряди! Пусты Твои надежды!

Он здесь навеки заключен, и даже Херувимы

И Серафимов горний чин не выкупят страдальца

Какой отчаянный мертвец отдаст сиянье жизни

Своей, чтобы спасти его, откроет пасть Шеола,