О западной литературе

Противовес иронии и самоиронии в творчестве Андерсена – ноты сострадания и доброты, негромкие, но оттого особенно берущие за душу. Впрочем, и здесь речь идет главным образом о том, что помочь никому и ни в чем нельзя, о том, что «подставить жилетку чужому плачу», равно как и «быть хорошим все время», трудно – «так же трудно, как задержать надолго дыханье», но гуманистическая направленность такого рода стихов («Доброта», «Дружба», «Точка зренья на жалобные песни») очевидна.

Удельный вес любовной лирики в творчестве Андерсена невелик; она естественно входит в круг стихотворений, посвященных человеческим чувствам, и окрашена состраданием:

Там глубоко за твоими глазами
вижу бездонный страх отвесный
окруженный твоим взором
голосом живым
протянутыми руками
и мною.
Нельзя не столкнуться с твоей бездной.

(Перевод Т. Бек

)

И напротив, гневом и отвращением дышат стихи, адресованные «сильному человеку» – торжествующему обывателю, потенциальному убийце. У Андерсена нет стихов о войне, но ростки фашизма он с поразительной остротою видит в человеке, чья «поступь не похожа на походку других, напоминающую ряд прерванных падений», в человеке, который «так же не мог быть ребенком, как и Эйфелева башня», в человеке, напыщенно изрекающем: «Мы есть множественное число от Я. НАМ – это МНЕ во множественном числе. И Я желаю НАМ быть в центре». Сила «сильного человека» – в слабости и разобщенности противостоящих ему – об этом писал еще Маяковский. Пишет об этом и Андерсен, объявляя, что «сильный человек» – вечный противник поэта и его друзей интеллигентов, но не забывая и о том, что

Мои друзья слабые и вялые…
Они страдают хронической деликатностью…
Они составлены исключительно из больных
вопросов…
Они улыбаются, когда им выбивают зубы,
и плачут, когда улыбаются президенты.

(Перевод М. Тюриной

)

Конечно, при таком взгляде (в нем проявилась буржуазная ограниченность Андерсена) не то что о победе, но и о борьбе думать нечего:

Пускай другие борются с тобой сами.
Моя задача – осознать и отделить
свою опасную слабость перед тобой.

(Перевод М. Тюриной

)

Но и это воспринимать буквально не надо: ведь говорил же поэт об отсутствии цели в творчестве, а здесь проговаривается, что задача все-таки перед ним стоит. И цель, и задачу объединяет, применительно к поэзии, высокое слово «назначение», поэзии без назначения просто не существует, и Андерсен, разумеется, прекрасно понимает это.

В плане гражданственном, равно как и в плане творческом, такое понимание оборачивается порывом к «настоящим людям» – патриотизм и социальный оптимизм, оказывается, идут рука об руку:

на севере пьют молоко
на севере о здоровье заботятся
на севере все в дым здоровые
на севере есть права
и никто ни на вершок не уступит.

(Перевод Т. Бек

)

Истина, добываемая в этом путешествии к истокам, проста, как всегда просты бывают такие истины, что ничуть не лишает их общечеловеческой значимости:

Думается о жизни глубже
когда читаешь про дальние страны
Лучше понимаешь свою страну
возвращаясь и ощущая как весть
вот она какая на деле есть
внизу лежат поля.

(Перевод Т. Бек

)

Этими словами, адресованными, разумеется, датскому читателю, но как бы и нашему, хочется закончить разговор об Андерсене и о современной датской поэзии в целом – закончить, чтобы на смену словам о стихах пришли сами стихи.

Спрашивают двадцатилетние Заметки о молодой поэзии ГДР [8]

Вышедшая у нас шесть лет назад антология «Поэзия ГДР» включала стихи немецких поэтов, написанные с 1945 по 1972 год. Открываясь лирикой основоположников литературы ГДР И. Р. Бехера и Б. Брехта, она по ступеням поколений подводила читателя к творчеству тогдашних молодых – Кристы Альтен, Акселя Шульце, Юргена Реннерта и др. С тех пор подборки стихов поэтов ГДР неоднократно появлялись в нашей периодике, продолжая и углубляя знакомство с Уве Бергером, Гейнцем Калау, Евой Шритматтер и другими авторами, в свое время представленными в антологии. Теперь это уже скорее поэты среднего поколения. Творчество поэтов ГДР, впервые заявивших о себе в последние годы, еще незнакомо советскому читателю даже понаслышке. Меж тем в нем много примечательного и своеобразного.