О завтрашнем дне не беспокойтесь

Или не гипноза, а, например, сильнодействующего наркотика? Только от этой мысли можно было сразу свихнуться, но он взял себя в руки. Вернувшись в палату, он заметил развешенные в изголовии своей кровати постиранные трусы, майку и полотенце и спросил соседа Сапрыкина, его ли это вещи. Получив утвердительный ответ, он решил помыться и сменить нижнее белье. Приняв душ, Павлов успокоился и пришел к выводу, что ему следует немедленно заявить о себе. Сегодня же связаться с родственниками, а завтра с утра позвонить на работу и своему куратору из КГБ, разыскать через него Светлану Викторовну Оленину и капитана госбезопасности Цибикова. Он также подумал о том, что в самое ближайшее время неплохо было бы съездить в Новосибирск и навестить своих старых знакомых: Мерцалова, Фишмана и Ларису Николаевну Селезневу. Посидев на кровати и немного обсохнув, Павлов деловито прошелся по палате, заглянул в забитое гвоздями окно с видом на пустынный внутренний дворик с чахлыми деревцами и клумбами, подергал за ручку входной двери и убедился в том, что она заперта с внешней стороны.

Затем он попытался разглядеть, что находится за тонированным стеклом большого оконного проема, выходящего в коридор, но ничего не увидел. Все это подтверждало, что он находится в специализированном медицинском учреждении закрытого типа. Он прилег на койку и закрыл глаза, вспоминая тот злосчастный день, когда он пришел в гости к Аркадию Моисеевичу Фишману.

— Извините, вы из какого времени к нам пожаловали? — прервал его раздумья сосед, называющий себя Заратустрой.

— Не знаю. Времени не было. Дату отбытия помню хорошо: 17 мая 1978 года — простодушно признался Павлов и только тут спохватился, понимая, что в его удивительные перемещения в пространстве и во времени никто не поверит, даже если он начнет изъясняться на языке джурджени, или по-орландски. Никаких других доказательств, кроме знания уймы языков, он предоставить не мог. В этот момент входная дверь отворилась, и пожилая нянечка, вкатила в палату никелированную тележку с ужином: витаминные салаты, гуляш с гречкой и чай в подстаканниках. Следом за ней вошел молодой санитар, чтобы наблюдать за тем, как пациенты принимают пищу. Гостеприимные соседи пригласили Павлова к обеденному столу, и ему пришлось с отвращением заталкивать в рот пищу, от которой он давно отвык. Не так представлял он себе свое возвращение в XX век. Шутка ли! Он, вполне возможно, преодолел ноль-пространство и гиперверемя, побывал в далеком прошлом или неопределенном будущем, прошел через суровые испытания и пережил опасные приключения. По идее, он должен находиться в центре всеобщего внимания, как космонавт, впервые высадившийся на Марсе. О нем должны писать во всех газетах и показывать его по телевиденью. Ученые всего мира должны с нетерпением ждать своей очереди, чтобы услышать от него поразительные известия о Байкале, превратившемся в соленое море, об Уральских горах, вздыбившихся выше Гималаев, о пропавшей планете Венере и так далее. И, вот, вместо заслуженного триумфа, он — в сумасшедшем доме в одной палате с какими-то чудиками, называющими себя Ницше и Заратустр. Павлов решительно отодвинул от себя тарелку с противно пахнущим говяжьим салом и сказал, обращаясь к молодому санитару:

— Я должен сделать официальное заявление, и как можно скорее! Кто у вас тут самый главный?

— Вас пища не устраивает или соседи обижают? — удивился санитар.

— Суть проблемы не в пище и не в соседях. Дело в том, что… — начал было говорить Павлов, но его прервал Ницше:

— Дело в том, что наш сосед Дон Аурелио ушел от нас, по-английски, не попрощавшись. Мы хотим знать, что с ним и когда он к нам вернется?

— Георгий Иванович Орлов жив и здоров. Он — в соседней палате.

Только что поужинал и веселит новых соседей анекдотами про Чапаева.

Сам слышал— соврал санитар, не моргнув глазом. Тот, кто называл себя именем древнеперсидского пророка, осушив стакан приторно-сладкого напитка, напоминающего чай, неожиданно обратился к санитару со следующими словами:

— Истинно говорю вам! Грядущий спаситель мира Саошйант родится от семени пророка, чудесным образом сохраняющегося на дне самого глубокого озера. Когда приблизится конец времен, в нем искупается целомудренная дева и забеременеет. В назначенный срок она родит сына по имени Астват-Эрэта, что означает Воплощающий праведность. Молодой санитар улыбнулся и утвердительно закивал головой. У Павлова же на душе стало немного легче. То, что сказал Заратустр, могло прийти в голову только «тихому психу». Он решил больному подыграть и осторожно заметил:

— Это похоже на правду. Самое глубокое в мире озеро Байкал через тысячи лет станет морем величиной в Новую Зеландию и соединится проливом с Тихим океаном. Я сам это видел. Молодой санитар удивленно вскинул брови, видно, не ожидая от пациента, которого, по его сведениям, признали вменяемым и психически здоровым, подобных речей. Ницше, заметив реакцию санитара, поспешил Павлову на помощь.