О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки

Молва, распущенная против Липранди вначале из особенных целей(о которых здесь длинно бы было говорить) и ныне бессознательно более или менее укорененная, заключается в трех главных отделах: 1. Что Липранди будто-бы пользовался своим служебным положением при графе Перовском: 2 что он будто-бы смотрит на всё с черной точки и усиливает изображение предметов, поручаемых ему к изследованию, и наконец 3. самое для него пагубное, что будто-бы Государь Император не благоволит к нему за его службу!.. На этих-то, совершенно ложных, мнениях, основываются все те, которые, может быть, и хотели бы быть полезными для него Липранди, но, не имея самостоятельности в характере – безсознательно подчиняются молве.

В первом случае, что Липранди, будто-бы пользовался своим служебным положением при графе Перовском, то клевета эта основывается на том, что Липранди будто-бы жил свыше своего состояния; что купил здесь, в Петербурге, дачу и т. п. Относительно образа жизни Липранди следует вначале заметить, что, независимо своего жалованья 2000 рублей (а с 1849 – еще из государственного казначейства ежегодно по 1000 рублей серебром, он постоянно получал, а иногда и по два раза в год по 1000 и по 2000 рублей серебром вспоможения, а был год, когда он получил 31000 рублей серебром, и кроме того около 25 тысяч рублей серебром ежегодно на издержки по комитетам, комиссиям, следственным делам и пр. Сумма, которая поступала частью в возврат в министерство по приговорам присутственных мест с виновных. Липранди имел иногда в одно время до 20-ти поручений, из коих на каждое назначались расходы: одна неутомимая деятельность его могла доставлять ему таковую сумму на расходы по служебным поручениям. Сверх того два раза получил по 5тысяч рублей серебром, а именно: за поверку и контроль полицейских сумм и открытие знатной части, долженствовавшей поступить в министерство и за открытия по некоторым скопческим делам. Всё это можно видеть из дел министерства. Этой суммы, по образу своей жизни, он никак прожить не мог, а напротив ежегодно имел остаток[1929]. При таком количестве занятий Липранди не мог ежедневно принимать желающих его видеть, а потому у него был назначен один день в неделю[1930], в который, вечером, собирались его родные, а иногда до 20 человек посторонних, преимущественно людей деловых и необходимых для успешнейшего хода возлагавшихся поручений. Занятый денно и нощно он прекратил почти со всеми своими сослуживцами знакомство, из коих многие ныне в почетном звании. Те, которые бывали у него, они только и могут засвидетельствовать – что происходило на этих собраниях; но кричат не они, а те, которые не знали и порога у Липранди, а, может быть, и вовсе не видали его.

Наконец, была их забота пустить молву, что Липранди составил драгоценную библиотеку! Правда, что он несколько дополнил оную, но она собиралась им с 1820 года и в 1834 году сделалась уже известною не только у нас, что можно видеть из журнала Военно-Ученого Комитета этого года, но и во многих иностранных ученых периодических изданиях. Липранди приехал сюда в 1840 году, в трех зимних экипажах, а летние четыре отправлены были с разными вещами: богатою коллекцией турецкого оружия, картинами, книгами и т. п., застрахованными в Киев за несколько тысяч червонцев, что можно видеть в конторе Серапина. Чтобы придать более правдоподобия вымыслам, не оставляли замечать, что Липранди платит за квартиру 2 тысяч рублей серебром т. е.», всё свое штатное жалованье. Между тем, знают ли эти крикуны, что Липранди получал на наем помещений комиссий – около 2400рублей серебром в год, где он сам и жил? Он не мог ограничить себя скромным помещением уже по одному тому, что у него в одно время сосредоточивалось по несколько отдельных комиссий, в которых были из разных ведомств возвышенные члены, а в некоторые комиссий приглашались и лица почетные по службе; так например, по делу Клевенского, Государь повелел не стесняться званием для приглашения в оную, и в ней были: товарищ министра, сенаторы, члены Военного Совета, генерал-лейтенанты, тайные советники и др., коих, на общих очных ставках, собиралось иногда до двадцати лиц. Из отпускаемых на это помещение денег, у него оставалось еще около 400 рублей в его пользу. То же самое и о прислуге: ему отпускалось на 18 человек (унтер-офицеров и сторожей) по 10 рублей серебром каждому в месяц, – этим он уплачивал и прислуге. Всё это можно видеть в делах министерства при ежетретрых отпусках суммы. Наконец, в подпору клеветы, не упустили заметить, что Липранди держит до десяти лошадей.