О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки

Таков ход пятидесятилетней службы Липранди. Здесь могут заметить, что, каким образом Липранди по возлагавшимся на него высшей важности поручениям на обоих поприщах, не далеко подвинулся в служебной иерархии? Ответ на это чрезвычайно прост и может быть засвидетельствован всеми близко его знавшими. Липранди ни стезями, ни происками не искал идти вперед; он ограничивался точным добросовестным исполнением возлагавшихся на него поручений не заботясь о последствиях в его пользу, не отвлекал себя от занятий, чтобы являться безотчетно на глаза в тех случаях, когда дело шло о вознаграждениях[1927]: он предпочитал оставаться среди товарищей» пользоваться беседою их и собирать для своих соображений, специальность познаний каждого из них. Стоит только взглянуть на многие тысячи листов частных занятий Липранди вне службы, по историческим, географическим, статистическим и военным изследованиям (требовавшим содействия древних и новейших писателей), чтобы убедиться в наклонности Липранди, совершенно противоположной искательствам для чего у него и не могло оставаться времени. И это всё могут засвидетельствовать все знающие Липранди сорок лет, и припомнить, как упомянуто выше, что, в продолжении военной службы, два раза он мог, на основании статута, предъявить свои права на орден св. Георгия 4-го классе; но не сделал сего по убеждению, свойственному его характеру, что награда не должна быть: ни требована официально, ни путями искательств; имея свидетельство от главного своего начальника в тяжелой контузии, полученной в Смоленске, от которой страдает поданы, он не искал даже внести оную в формулярный список. Словом, Липранди был, если только можно так выразиться – чернорабочим и желал бы оставаться всегда таковым, и это, по собственному своему влечению, ибо безрассудно было бы отнимать от него понимание того, что этого рода труженики не уходят далеко, но что для сего нужно угождать и близкоокружающим бюрократам, имеющим свои виды, не всегда сообразные со взглядом Липранди, и т. п. качества, которых он в характере своем не вмещает. Он довольствовался всегда только тем, чтобы удовлетворять служебным требованиям прямого своего начальника, не заботясь об окружающих его, иначе смотрящих на дела, и которые, видя поручения, на Липранди возлагаемые, мечтали, что он, получив чрез то влияние на начальника, будет им вреден, искали окольных путей вредить ему. Пусть один из всех прямых начальников Липранди, из коих есть еще в живых (от других имеет, можно сказать, блистательные засвидетельствования), скажет что-либо против Липранди такого, которое бы, хотя несколько могло поддержать то, что могут сказать о нем лица, не только что никогда не бывшие его начальниками, но и не видевшие его в глаза, а руководствуется только молвою, распускаемою из различных видов и целей, людьми, которых Липранди и конечно с ним вместе и все благомыслящие, признают за самых вредных для блага, Не говоря уже о военной службе, Липранди был всегда чужд каких-либо почетных вознаграждений; так, пользуясь за службу свою доверенностию графа Перовского, не престававшего возлагать на него многочисленные и важнейшие поручения; чем он вознагражден в этом роде за десятилетнюю службу под его начальством? Орденом св. Станислава 1-й ст. – и только. Каждый раз, когда дело шло о представлении, то он испрашивал у графа 1000 или 1500 рублей серебром, что и было всегда выполняемо. Только представление, за окончание дела Петрашевского – к ордену св. Анны 1-й ст. было не известно ему, Липранди. Но здесь Комитет господ министров не удостоил его этой награды, как бы находя, что не следовало столь отчетливо исполнять это поручение. Члены оного невольно навлекли на себя мысль в недоброжелательстве, потому, что в каждом министерстве открыты были участники в этом деле, а потому, признав заслугу, они избежали бы многих толков… Статс-Секретарь А.Ф. Голицын[1928], председатель комиссии для разбора бумаг злоумышленников, представлял Липранди, как члена этой коммисии, в лестных выражениях к награде, но и это ни к чему не повело: один из бюрократов Министерства внутренних дел при получении им этого представления, в которое был включен и один чиновник занимавшийся у князя, выразился, что: «он также забрызган кровию, как и Липрандими» пр. и пр. Граф Перовский, вместо сего ордена выдал Липранди 2000 рублей серебром, и он был несравненно довольнее самого ордена, для получения которого многие готовы были бы сами заплатить втрое и более.