О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки

29 августа 1825 года император Александр I, будучи в гостях у матери императрицы Марии Федоровны на Елагином острове, пригласил с собой на прогулку по парку великую княгиню Александру Федоровну и долго с ней беседовал. После прогулки, великая княгиня объявила мужу, что «Ангел покупает нам Знаменское или дарит нам Меньшиков дом»[2058]. Уже на следующий день, 30 августа, Александр I объявил это свое решение самому Николаю Павловичу, но сделал конкретное существенное уточнение: «хотел приобресть и подарить Мятлеву дачу[2059], но что просили цену несбыточную, и что он, по желанию нашему, жалует нам место близ Петергофа»[2060]. Интересно отметить, что 30 августа братья виделись в последний раз, на следующий день утром Николай Павлович выехал в служебную командировку в Бобруйск, а император в ночь на 1 сентября уехал в Таганрог. И как бы предчувствуя, что царствовать ему остается совсем немного, Александр I очень старался уладить все семейные дела, в том числе и покупку земли для наследника престола[2061].

4 ноября 1825 года Николай Павлович зафиксировал в дневнике, что к нему приходил доверенное лицо императора князь Александр Николаевич Голицын с поручением «от Ангела уладить все, чтобы дать нам участок Меньшикова. Стасов, говорил»[2062]. Заметим, что имя В.П. Стасова появляется в дневнике вместе с именем А.Н. Голицына и упоминанием о бумагах про великокняжеский земельный участок. Не исключено, что Стасов, очень много строивший во времена Александра I в Царском Селе и Петергофе, пришел к великому князю именно по протекции или по желанию императора. Через две недели, а именно 18 ноября Стасов уже принес великому князю планы «нашей деревни», и опять имя архитектора появляется в записях Николая Павловича рядом с именем князя Голицына[2063]. На следующий день принесенные планы Николай рассматривал вместе с женой Александрой Федоровной, и уже утром 20 ноября, не смотря на сильный ветер и 13-градусный мороз, поехал в Петергоф, очевидно, соотнести планы на местности. Сам прекрасно разбиравшийся в инженерном и строительном деле, он взял с собой в поездку специалиста – начальника инженеров Гвардейского корпуса Н.Г. Сазонова[2064]. Заночевав в Петергофе, и осмотрев по долгу службы новые казармы и конюшни расквартированных в Петергофе полков, 21 ноября Николай вернулся в Петербург. На следующий день и к вечеру 23 ноября к великокняжеской семье приходил А.А. Менелас. В эти же дни были получены первые бюллетени из Таганрога о серьезной болезни императора Александра I, а 27 ноября известие о его кончине. Николай Павлович провел в дневнике через всю страницу жирную черту и поставил крест, как бы разделив этим свою жизнь на две части. «Нашего Ангела нет больше на этой земле! – конец моему счастливому существованию, что он для меня создал!», – записал Николай в дневнике[2065]. Записи всех последующих дней были посвящены в дневнике сложным и беспокойным дням междуцарствия. Дневник заканчивается 13 декабря 1825 года, и больше Николай Павлович никогда дневниковых записей не вел, поэтому услышать от самого заказчика Коттеджа почему не был принят проект В.П. Стасова не представляется возможным. Тем не менее, проект существует. Рассмотрим его подробнее.