Об искусстве и жизни. Разговоры между делом

Самые знаменитые театральные работы были сделаны Тышлером в ГОСЕТе — Еврейском театре в Москве. Наверное, уже нет людей, которые бы видели Михоэлса в «Короле Лире» с декорациями Александра Григорьевича Тышлера, а я несколько раз была на этом спектакле. Я видела его уже где-то во второй половине 40-х годов. Я очень много посещала еврейский театр. Это был очень сильный театр с очень хорошими артистами. Например, Вениамин Зускин играл шута вместе с Соломоном Михоэлсом — они были адекватны друг другу по мастерству, совершенно незабываемая пара. Надо вам сказать, что у Михоэлса была очень интересная речь. В это же время я увлекалась Александром Остужевым — это был артист Малого театра, который говорил чуть нараспев, как бы выпевая роль. Интересно, что и у Михоэлса была такая же манера, в самом голосе была такая модуляция. Он был совершенно грандиозен и, как мне казалось, очень похож на короля Лира. Может быть, Шекспир видел его моложе и каким-то другим, этого я не знаю, но мне казалось, что Михоэлс и есть Лир, что он играет самого себя. Это был замечательный спектакль! В 1935 году в Москву приехал английский актер Гордон Крэг и чрезвычайно высоко оценил этот спектакль.

Очень интересно Тышлером было выстроено пространство на сцене. Действие происходило как будто бы в некой коробке, и весь мир представлялся заключенным в нее. Очень сильное впечатление! Деревянное пространство — сцена на сцене, на помосте, двери которого раскрывались, — стояло на мощных фигурах, которые несли его как Кариатиды. Эта декорация, как она мне сейчас вспоминается, уже сама по себе была театром. Сама конструкция несла в себе образ, и я была уверена, что так оно и было при Шекспире. Я тогда думала, что, наверное, Тышлер где-то узнал, как это было, и сделал также. Я помню это ощущение, когда поначалу все так странно, непривычно, необычно, а потом думаешь: «Вот так, наверное, и было в знаменитом театре, где играл сам Шекспир!» Я ходила на все эти спектакли. Это было из самого-самого в Москве.

ГОСЕТ был очень сильным театром в Москве тогда. Парадоксально, что в центре Москвы на идише играли Шекспира, и вся Москва ходила, понимала текст или нет. Но, мне кажется, все-таки многие понимали! Народ грамотный был, читали много. Этот театр всегда был переполнен. Там шли изумительные спектакли. Рядом с Михоэлсом появились прекрасные молодые артисты. Они хорошо набирали молодежь, и ребята вписывались в этот театр. Когда Михоэлс погиб в 1948 году, то вскоре и театр прекратил свое существование. У нас хранится изумительный портрет Михоэлса, который сделал Тышлер. Великолепный портрет! Вдохновенная, откинутая голова — именно таким мне Михоэлс и запомнился.

Я была страшным театралом и любимые спектакли посещала много раз. Скажем, в спектакле «У врат царства» по Генрику Ибсену Василий Иванович Качалов играл чуть реже, чем раз в месяц. Примерно шесть спектаклей в год, и я была на всех. Доставала билеты всеми правдами и неправдами. Так же как на спектакль «Таня» с Марией Бабановой в театре Вахтангова вся Москва ходила.

В 1947 году в ГОСЕТе буквально прогремел новый спектакль «Фрейлехс», я его тоже очень много раз смотрела. И он стал последней премьерой Михоэлса. Это было веселое представление, не оперетта, конечно, но музыкальный спектакль с танцами, очень привлекательный, была в нем внутренняя раскрепощенность, свобода, какое-то особое настроение. Михоэлс и Тышлер за него получили Сталинскую премию.

По-моему, в 1947 году мой знакомый мне сказал: «Давайте поедем к Михоэлсу 31-го числа, вечером там все будут, а я-то поеду днем, хочу его поздравить, поедемте со мной». Я говорю: «Как же так, я ведь не знакома, как я поеду?». «А, ничего, как поклонница поедете». Я говорю: «Я не могу», — а теперь так жалею, что не поехала. Ужасно! Я спросила тогда: «А что там будет?». Он говорит: «Ничего, он будет дома, будут приходить, поздравлять и все такое».

Еще из интересного, относящегося тоже к ГОСЕТу: в 1942 году во время представления «Короля Лира» в Ташкенте случилось землетрясение. Это был май месяц. Идет «Король Лир» с Михоэлсом и вдруг начинается… Ничего не рушится, в какой-то момент только посыпалось что-то с потолка, но публика не тронулась с места, а он играл, как если бы ничего не было — говорил, ходил, и все сидели! Когда все закончилось, тогда там бог знает что началось. Но во время спектакля никто не тронулся с места. Можете себе представить! 1942 год, май месяц, Ташкент. Там прошло пять или шесть спектаклей, на каком именно это случилось, не могут установить, но это было. Любопытно, правда?! Такова сила искусства.

Театр во время войны — это нечто особенное должна вам сказать. Я много посещала театр во время войны в Москве. Я многое помню. Были отдельные концерты в Колонном зале, когда просто выступали великие артисты, были спектакли театральные.