Об истинном христианстве

9. Почему же ты не любишь более всего Бога, основание и источник и всецелое исполнение всякого блага, Бога, Который благ по существу и Который есть начало всякого добра? Чем меньше земли или земной тяжести имеет в себе какая-либо вещь, тем она легче и тем скорее поднимается вверх. Так, чем более сердце какого-либо человека отягчено земными вещами, тем менее может оно возноситься к небу и возрадоваться любовью Божиею. Чем же меньше любви к миру сему, тем больше любви к Богу, тем больше любви к ближнему – та и другая нераздельны, как о том мы уже сказали.

10. Отсюда следует, что кто любит Бога, тот любит и ближнего, и кто оскорбляет Бога, тот и ближнего оскорбляет.

Глава 29 О примирении с ближним, без чего отъемлется от нас благодать Божия

Согрешающий против человека согрешает против Господа.

(Чис. 5:6)

1. Эти слова достойны особого внимания, ибо они показывают, ка́к Бог связан с человеком, любовь к Богу – с любовью к человеку, оскорбление Бога – с обидою, нанесённою человеку. Моисей недвусмысленно говорит, что соделавший какой-либо грех против человека чрез это делает преступление против Господа (ср.: Чис. 5:6).

2. Отсюда неопровержимо следует, что кто хочет примириться с Богом, тот должен примириться также и с ближним своим. Ибо Богу наносится оскорбление, когда оскорбляют человека. Поэтому человек, оскорбивший Бога и людей, не может примириться с Богом иначе, как примирившись с ближним своим, как и Сам Христос ясно свидетельствует о том в Евангелии (см.: Мф. 5:23).

3. Итак, здесь мы опять должны сказать нечто о любви к Богу и ближнему – как они связаны одна с другою и не могут быть разделены, из чего уже сама собою проистекает истинная братская любовь.

4. Если кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4:20–21). Следовательно, любви к Богу не может быть без любви к ближнему. Если любовь к Богу в человеке искренна, чиста и нелицемерна, то и любовь к ближнему в нём чиста и нелицемерна. И наоборот: если любовь к Богу в человеке нечиста, то и к ближнему он может иметь только ложную любовь. Любовь к ближнему служит испытанием любви к Богу: истинна ли она в человеке или нет.

5. Исходя из сего, можно надлежащим образом рассмотреть, что́ есть любовь к ближнему и братское с ним примирение. – Две цели поставлены человеку, по которым надлежит ему определять жизнь свою: любовь к Богу и к ближнему. Человек должен стараться всё ближе подходить к этой цели, становиться всё совершеннее в любви к Богу и ближнему, так как для того сотворён, искуплен и освящён весь род человеческий. Христос, Господь наш, есть цель, к которой мы все должны стремиться. Но чем ближе мы к любви, тем ближе ко Христу Господу и святой жизни Его.

6. Бог для того вочеловечился, чтобы наглядно представить нам видимый образ Своей любви, показав, что Он есть сама любовь в Своем непостижимом, неописуемом, бесконечном, божественном существе, и чтобы люди уподоблялись и подражали в любви этому образу Божию, который есть Христос.

7. Подобно тому, как во Христе Бог и человек соединены неразрывным союзом, так и любовь Божия неразрывно соединена с любовью к ближнему. И как божественное и человеческое естество во Христе нельзя отделить одно от другого, так же нельзя отделить и любовь к Богу от любви к ближнему. Как нельзя оскорбить человечество Христово без того, чтобы не оскорбить и Бога, так нельзя обидеть никакого человека без того, чтобы не нанести обиду и Богу. Поэтому ни один человек не может отделиться от ближнего, отвратив от него любовь свою, без того, чтобы не отделиться и от Бога. Невозможно гневаться на ближнего своего, не гневаясь в то же время на Бога. Никто не может оскорбить человека, не оскорбляя одновременно Бога.

8. Возьмём простое сравнение. Если начертить круг, в середине поставить точку и заполнить весь круг линиями, идущими от окружности к середине, то все они сойдутся в этой точке и коснутся одна другой. Сие средоточие совмещает в себе все линии, так что ни одной линии нельзя отделить от другой, не отделив её вместе с тем и от средоточия, в котором сходятся все линии. – Для нас, всех людей, таким средоточием является Бог. Поэтому если кто отделяет линию любви своей от ближнего, то отделяет её вместе и от Бога. Как все линии в средоточии касаются одна другой, так и скорбь или бедствие одного человека касается другого и пробуждает в нём сострадание, – если только, конечно, он един с Богом, средоточием своим.