Об обращении с людьми

Посему не советую пускаться в сии модные дурачества; сколько можно менее заботиться о системах, о лицах и о действиях тайных обществ. Не советую терять время на чтение спорных их сочинений; быть осторожным в словах, в суждениях о сем предмете, чтобы через то избежать огорче­ния, и не говорить ни с худой, ни с хорошей стороны о сих системах, потому что основание оных часто очень скрытно.

(3).

Но если любопытство, тщеславие или другие какие-ни­будь причины заставили тебя вступить в оное - в таком слу­чае остерегайся по крайней мере быть увлеченным сумасбродством, бреднями и духом Секты! Берегись сде­латься игрушкою, орудием скрытных злодеев! Требуй, что­бы объяснили тебе всю систему! Не прежде принимай в сие общество другого, как совершенно узнав оное сам! Не ос­лепляйся двусмысленными видами, великими обещаниями, блестящими планами ко благу человечества, видом беско­рыстия, набожности, чистосердечия намерений! Будь осто­рожен во всяком слове, которое ты пишешь в делах своего общества, и еще более в принятии какой-нибудь клятвен­ной или другой обязанности! Требуй отчета в употреблении денег, которые тебя платить заставляют, и если при всей сей осторожности, наскучив обществом, или если самому обществу ты сделался в тягость, то оставь оное без всякого шуму и ссоры и впоследствии не говори ни слова о делах оного, если хочешь избежать всяких гонений! Но если при всем том еще не оставляют тебя в покое, то выступай на сцену явно и не стыдись объяснить обман, ослепление и зло­бу пред всею публикою, чтобы тем самым предостеречь дру­гих!

Впрочем, никого не обязывают и никто не имеет права разрушать все то, что ему не нравится; теоретически можно вооружаться против многого в свете, не показывая себя по­тому самому гонителем, что тем самым почти всегда зло увеличивается. Можно даже посещать тайные общества безвредного толка, когда сделались мы членами оных; они подобны клубам, т.е. средства, служащие к распростране­нию общения. Оно может быть даже полезно, чтобы пре­дупреждать злонамеренные виды и противодействовать опасным умыслам.

ГЛАВА IX.

Как обходиться с животными.

О).

Хотя в книге об обращении с людьми глава о способе об­ходиться с животными кажется не на своем месте, но то, что я намерен кратко сказать здесь о сем предмете вообще име­ет отношение к общественной жизни и потому надеюсь, что мне благосклонно простят сие малое отступление.

(2).

Благородный, праведный человек не может допустить жестокого отношения к какому бы то ни было живому суще­ству. Если жестокосердные, свирепые или лучше сказать не умные, загрубелые люди, с удовольствием взирающие на мучения терзаемого оленя или смерть затравленного зверя; если безрассудные, которые жизнью бедного животного, по­павшего в их руки, играют как мячом, вырывают крылья и лапки у мух и жуков или прокалывают их, чтобы видеть, долго ли страждущее животное может продолжать жизнь в судорожных мучениях; если знатные тунеядцы для скорей­шего избавления себя от угнетающей их скуки до смерти за­гоняют ездою лошадей своих; если сии и все те, коих не удручает вид измученного, страждущего живого творения, с хладнокровием терзаемого жестоким человеком по одной токмо прихоти; если не размягчают их сердца жалобные вздохи и пронзительный вопль сих бедных существ - то пусть они уразумеют, что сии животные, хотя и существу­ют на земле для нашей пищи, но никак не для того, чтобы их мучили, и что никто не может иметь права забавляться жизнью другого творения, коему Бог вложил дыхание; что это грешно перед Богом; что животное столь же болезненно чувствует мучения, как и люди, а может быть и еще острее, потому что вся жизнь его основывается на чувственных ощущениях; что жестокость к несмышленым тварям при­учает нас к жестокости и в отношении людей. Желательно было бы, чтобы они все это почувствовали и имели состра­дание ко всем творениям!

(3) .

Впрочем, желаю я, чтобы мои слова не отнесли на счет чрезмерной моей чувствительности. Есть такие нежные лю­ди, которые не могут видеть крови, которые, хотя и с вели­ким аппетитом едят рябчиков, но тотчас бы упали в обморок, если бы увидели как режут голубя, - люди, кото­рые на словах и на деле с ужасною злобой преследуют род­ного и ближнего, но между тем с жалостью отворяют окно полумертвой мухе, чтобы только она задавлена была не на их глазах; которые заставляют по нескольку часов без нуж­ды бегать в самую жестокую погоду своих слуг и в то же время сердечно жалеют о бедном воробье, который в дождь и ненастье принужден летать без зонтика и сюртука. Я не принадлежу к сим чувствительным душам, но между тем и не считаю всякого охотника человеком жестоким. Ведь и такие люди быть должны, иначе, если бы не было на свете мясников, мы бы должны были питаться одними только рас­тениями. Но я желаю только, чтобы не терзали животных без всякой нужды и без пользы и не искали бы удовольствий в том, чтобы вести неравную войну с безоружными создани­ями.