Об утверждении личности

Но жить въ Бог – это значитъ жить не только въ свобод, но и въ любви, въ Эрос. Вотъ эта наша вра, основанная на изначальномъ волевомъ опыт, и опредляетъ нашу идею утвержденія личности, Она же и раскрываетъ для насъ ту истину, что мистическія нормы, т. е. Логосъ,находятъ себ аналогію въ нашей эмпирической личности не въ сфер нашего разума, какъ думаютъ нео-христіане, а въ сфер нашей воли, и только воли.

Наша личность утверждаетъ себя въ свобод; отсюда наше революціонное и анархическое отношеніе ко всякимъ вншнимъ нормамъ, которыя намъ навязываетъ эмпирическій міръ и въ частности механическая общественность.

Наша личность утверждаетъ себя не только въ свобод, но и въ любви: отсюда – наше созиданіе религіозной общественности, созиданіе свободнаго и любовнаго союза. Въ этомъ союз нтъ теократіи, потому что идея власти несовмстима съ идеей Бога, но въ этомъ союз есть богъ, т. е. Эросъ. Не клятвы, а свободная воля соединяетъ людей. «Въ любви нтъ клятвы, – говоритъ эллинская мудрость. – Влюбленные единственные клятвопреступники, которыхъ боги не наказываютъ». А въ посланіи ап. Іоанна мы читаемъ: «Въ любви нтъ страха, но совершенная любовь изгоняетъ страхъ, потому что въ страх есть мученіе. Боящійся не совершенъ въ любви». (IV г., ст. 18).

И такъ, подведемъ итоги всему сказанному. Личность утверждаетъ себя волей. Проявляясь въ эмпирическомъ мір, личность встрчается съ антиноміей свободы и необходимости. Преодолніе необходимости возможно лишь чрезъ любовь, ибо Эросъ всегда чудотворецъ, всегда посредникъ между богами и людьми.

Стоя на почв мистическаго реализма, мы утверждаемъ себя не только метафизически, но и мистически; личность пребываетъ въ лон абсолютнаго начала, но и само абсолютное начало имманентно утверждаетъ свое бытіе въ личности, ибо личность становящійся абсолютъ. Личность стремится къ единству, но это единство не элементарно, а абсолютно: слдовательно, оно заключаетъ всю сложность и полноту бытія.

Личность утверждаетъ себя не въ уединенномъ индивидуализм, а въ томъ послднемъ и совершенномъ индивидуализм, который ищетъ себ выраженія въ общественности. Общественность ведетъ личность къ утвержденію только въ томъ случа, если она построена на началахъ свободнаго анархическаго союза въ любви. Общественность, построенная на началахъ права и принужденія, не утверждаетъ, аубиваетъ личность. Отсюда наше непримиримое и революціонное отношеніе ко всякой государственности и къ институту собственности.

Мы не ставимъ себ никакихъ ограниченій и не признаемъ никакого авторитета. Такъ и моральное начало не уводитъ насъ въ сторону «непротивленія злу насиліемъ». Поэтому наше отношеніе къ историческому процессу всегда активно.

Въ каждый моментъ исторіи мы опираемся на ту группу, которая не развращена политическимъ строительствомъ и революціонна по преимуществу. Мы тамъ – гд революція. Но мы не только разрушаемъ, но и созидаемъ, – но созиданіе наше всецло чуждо началу механическому. Наше творчество – творчество любви.