Об утверждении личности

Впрочемъ, счастливый обладатель зтой тайны въ этой стать не открываетъ ея читателямъ. Я не сталъ бы останавливаться на этой аргументаціи, если бы за ней не скрывалось опредленное врованіе; дло идетъ, конечно, объ основномъ христіанскимъ догмат: «люди соединяются въ Христ». Отъ насъ требуютъ исповданія Христа, отъ насъ требуютъ признанія Іисуса Христа, какъ богочеловка, за насъ распятаго и въ третій день воскресшаго, требуютъ исповданія догмата, забывая, что сверхраціональный характеръ предполагаемой истины исключаетъ возможность такой грубо-разсудочной постановки рокового вопроса.

Всмъ нашимъ и наивнымъ, и лукавымъ вопрошателемъ мы отвтимъ на этотъ послдній вопросъ: вы говорите такъ, какъ будто незнаете, что «мысль изреченная есть ложь». Но мы знаемъ зто, и потому не можемъ доставить вамъ нехорошей радости и не скажемъ ни Да, ни Нтъ,на вопросъ, которымъ вы искушаете насъ. И положительный, и отрицательный отвтъ были бы одинаковой ложью и кощунствомъ по отношенію къ той послдней святыни, которую мы несемъ въ своей душ.

Задавать такъ подобные вопросы могутъ только слишкомъ покорные ученики ап. Павла. Мы не думаемъ, что критеріемъ нашихъ религіозныхъ переживаній можетъ быть человческое понятіе.

Я въ самыхъ общихъ чертахъ изложилъ сейчасъ идейные планы, которые характеризуютъ три главныя направленія, заявившія о себ въ современной русской религіозно-философской литератур. Эти идейныя схемы позволяютъ намъ опредлить боле точно наше отношеніе къ центральной иде, около которой сосредоточились исканія зачинателей новой культуры.

Изъ всего вышеизложеннаго я надюсь уже ясно, что этой центральной идеей является идея послдняго освобожденія.

Это значитъ, что человкъ, сознавая себя несвободнымъ, стремится къ освобожденію въ силу изначальнаго волевого опыта. Съ точки зрнія позитивизма освобожденіе возможно только во вншнемъ план нашей жизни: человкъ сталкивается въ конц концовъ съ неумолимыми законами необходимости и подчиняется имъ. По мннію позитивистовъ, индивидуумъ въ историческомъ процесс освобождаетъ себя постепенно отъ власти политическихъ и соціальныхъ нормъ, но онъ никогда не освободитъ себя отъ власічи законовъ, которые опредляются природной эволюціей. Такимъ образомъ весь прогрессъ сводится къ иллюзорной борьб за свободу. Индивидумъ стремится къ тому, чтобы удалить съ своего пути явныя и внш-нія преграды, но у него нтъ методовъ, посредствомъ которыхъ онъ могъ бы бороться за свое послднее освобожденіе: его воля несвободна, и онъ только одинъ изъ малыхъ элементовъ міровой машины. Мало этого, съ точки зрнія позитивизма, индивидуумъ не является даже личностыо въ нашемъ смысл. Личность опредляется умопостигаемымъ характеромъ и тмъ, что она противополагается объекту, какъ микрокосмъ макрокосму. Въ позитивизм нтъ даже темы объ утвержденіи личности: индивидуумъ лишь звено въ міровой механической эволюціи.

Съ другой стороны проблема свободы не разршается и православной догматикой, которую защищаетъ христіанскій соціализмъ. Утверждая свободу воли въ противоположность тмъ, кто исповдуетъ механическое міропониманіе, защитники христіанской догматики утверждаютъ въ то же время систему обязательныхъ нормъ, объективно извн данныхъ авторитетомъ божественнаго откровенія. Личность должна имъ подчиняться и даже въ идеал, въ преображенномъ мір, предполагается теократически-іерархическій строй.

Нео-христіанская точка зрнія, боле свободная въ отношеніи православной догматики, тмъ не мене не отрицаетъ объективности религіозныхъ нормъ и также харатеризуетъ свой идеалъ, какъ теократію. Одинъ изъ представителей утого направленія пишетъ: «Адогматизмъ, не разршающій намъ двигаться, открывать и утверждать, возстающій противъ всякаго прозрнія смысла вещей, противъ всякаго творческаго „да“, всегда догматиченъ, всегда застоенъ». Это торопливое возраженіе основано на глубокомъ недоразумніи, также какъ и возраженіе другихъ представителей той же богословской школы, которые навязываютъ намъ странныя идеи, предполагая, что мы ведемъ къ какой-то слпой и хаотической жизни и предлагаемъ разрушеніе ради разрушенія, анархію для анархіи.

Мы вовсе не отрицаемъ, что въ план мистическомъ жизнь возможна только на началахъ гармоніи, т. е. въ нормахъ, но мы отвергаемъ предположеніе нео-христіанъ, что возможно теперь, въ раціональныхъ формулахъ, опредлить природу мистическихъ нормъ и – что самое главное – мы думаемъ, что нормы мистическаго порядка тмъ и отличаются отъ нормъ эмпирическаго міра, что они созидаются нами самими, свободно. Жить въ Бог – это значитъ жить въ свобод, т. е. н? подчиняясь никакимъ нормамъ, а творя ихъ, осуществляя ихъ въ себ.