Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России

Аналогичную мысль высказывал и советский, а позже российский правозащитник Сергей Ковалев: «Многие успехи успешного менеджера И. В. Сталина были обусловлены едва ли не главным его успехом — селекционным. Сталин вывел, ни много ни мало, новую историческую общность — советский народ.

Терпеливый, раболепный, подозрительный, злобно презирающий рефлексии, значит, интеллектуально трусливый, но с известной физической храбростью, довольно агрессивный и склонный сбиваться в стаи, в которых злоба и физическая храбрость заметно возрастают»[186].

На мой взгляд, одна из основных черт тоталитарного комплекса — это обусловленное страхом избирательное игнорирование, либо активное отрицание отдельных аспектов реальности.

Страх перед властью был чрезвычайно сильно закреплен в психике советского человека. Я помню времена перестройки, когда в конце 80-х регулярно происходили массовые собрания людей на улице, разговаривающих о сталинском прошлом, текущей ситуации и будущем страны. В этом плане свобода была куда большая, чем в путинской России после 10-х годов нашего века. Тем не менее, регулярно приходилось слышать реплики: «Да это они просто поиграть дали в свободу», «КГБ в любой момент всю эту перестройку закроет».

Приподнятые плечи — характерная черта осанки советских людей

Еще в середине прошлого столетия стиль когнитивного функционирования тоталитарного человека интуитивно понял и описал писатель Джордж Оруэлл: