Объединение

Особенно смешным и больным было лицезреть, как из-за спора двух влиятельных личностей погибали страны. Вампиры, сами некогда бывшие людьми, но наученные долгим течением своей жизни, видели, как низки причины бесконечных войн на планете: власть, земли, деньги… И больше всех других стран за этим гонялись те, которые процветали как демократические страны, где якобы все равны. Вот над такими равными вампиры и смеялись, возводя в столице, в её сердце, тюрьму. Вот она – демократия! Каждой страной управляет справедливый лидер – то есть в каждой стране у власти тиран. Каждый человек свободен – то есть жизнь каждого заключена в тюрьме видимой справедливости.

Здание возвышалось над гротескными башнями, костёлами, являвшимися внутри ни чем иным, как обычными квартирами. Словно мачты яхт, в небо устремились бесчисленные шпили готических многоэтажек с острыми, украшенными ангелами и демонами, верхушками. Этот стиль поддерживали все здания, кроме тюрьмы. Её верхушка была срезана.

В Гелиоссе практически не росли деревья. Над городом сейчас нависали тревожные, цвета масла, луны, наводившие печаль.

У всего мира Ригена вызывала лютый ужас, однако страна враждебностью не славилась, наоборот, уступала в этом другим. Вампиры, считавшиеся жесточайшим и кровожаднейшим народом во все эпохи, являлись лишь ярыми приверженцами традиций и борющимися за изобличение пороков и ошибок других. Вампиры воссоздали в своей стране вечное напоминание миру о боли, несправедливости и страдании. Осознавая шаткое равновесие между видами, вампиры поддерживали истинный баланс справедливости в разбитом мире. Своим примером они пытались показать справедливость по отношению к людям. Однако, используя животных для добычи меха, они противоречили себе. А народы от жестких принципов вампиров приходили в ужас. Рассчитавшим всё кровопийцам оставалось лишь ждать, пока мир поймёт их позицию и, быть может, даже поддержит. Но переменчивые люди – милосердные ангелы и безжалостные демоны – никак не попадали вместе в одну колею. Когда одни вдруг начинали видеть, что вампиры говорят пусть ужасную, но правду, и подтягивались в их ряды, другие вопили, что это беззаконие и садизм. Когда же и им наконец становилась ясна позиция вампиров, другие нашёптывали, что, приняв кровавые методы кровопийц, люди приблизят свой конец. Поддерживающие моментально возвращались к своей беззаботной жизни и забывали рассуждения о справедливости вампиров.

Всё же основная цель вампиров была в снижении уровня охоты на беспомощных зверей, а не геноцид народов. Позиция нравилась многим, но несколько видов одновременно никогда не решалось поддержать вампиров. В обществе не было консенсуса, а отдельные народы делать первый шаг к перемирию не хотели, боясь осуждения.

Внутри тюрьмы стоял несильный, но ощутимый запах смерти и невыветрившейся гнили. Он пробирал своей ненавязчивостью до мозга костей. С первого этажа можно было видеть последний: по кругу стены шла широкая винтовая лестница с ответвлениями на этажи. По стенам, начиная со второго этажа и выше, замкнутым кругом располагались железные двери. Их было бесчисленное множество со всех сторон. За одной из них выли собаки и волк.

– Оружие? – непонятно кого спросил один из вампиров в плаще. Он остановил Гави и Эвиона и снял капюшон. Два пристальных зелёных глаза смотрели то на одного, то на другого.

– Мысли читаешь? – улыбнулся ему Гави и представил что-то такое, от чего проницательные глаза вампира сузились, а рот скривился в саркастической и повелительной ухмылке.

– Левый карман блондина – нож, у второго в пальто алхимические препараты, под пальто сабля. – не сводя с двоих взгляда, произнёс вампир. Второй конвоир велел вывернуть карманы пальто Эвиона и конфисковал саблю. Скрепя сердце друзья выполнили это приказание. Гави, фыркнув, отдал нож. Вампир ещё раз спросил про оружие, на этот раз проверяя, что думают Хет, Тео и Лагора, но те оставили всё в повозке под сеном.

– У этого, – первый конвоир указал на Хета, – с собой книжка. История. Опасности не представляет.

– Оставим. Пусть почитают перед съедением. Всё лучше, чем сидеть без дел. – снисходительно ответил второй.

Друзья глянули на Хета. В эту секунду их мысли зацепились за его книгу, дабы не продумывать планы побега и не подставлять себя перед читающими мысли вампирами. Все усиленно вспоминали, что это за книга, и тешили себя надеждой, что Хет не крал её у гостеприимных вампиров с Лугов. Про королеву тема для раздумий была закрыта, и информации о живой Марис Аруэлле предоставлено вампирам не было.

Друзей провели по лестнице на шестой этаж: тёмную бетонную платформу с таким же бесчисленным количеством дверей по кругу. За одной кто-то жалобно всхлипывал, а за другой скреблись обессиленной рукой.

– Камера 157. – один из трёх конвоиров остановился у тяжёлой безликой двери с маленькой изящной гравировкой «157» и извлёк из кармана звенящую связку ключей. Он открыл дверь. – Прошу, проходите.