Объединение

И действительно, ночь друзья опять провели в доме семьи Гесто. Вчера отоспавшись, сегодня они могли сильнее насладиться уютом и чистотой этого дома. Всё здесь было под рукой, и даже гость мог с лёгкостью разыскать необходимое, словно дом читал его мысли и подавал нужную вещь сам.

Просторная светлая гостевая комната впустила в длинное окно темноту, пролетевшую внутрь и закутавшую всё в свежую ночь. Лёгкими занавесками поигрывал ветерок, а цветы в изящных вазах дарили засыпающим свои нежные ароматы.

С утра Хет разбудил друзей и велел спускаться вниз на завтрак. Гави и Тео прятались от него под одеялами, жалуясь, что вставать в 7 утра для них летом – нонсенс, Лагора, еле передвигая ногами, пошла к ванной, но как только столкнулась взглядом с Гави, тут же приняла цветущий вид и предстала перед любимым во всей красе, вспоминая мамины слова «Негоже приличной девушке заспанной перед любимым ходить. Как бы ты ни устала, ты прежде всего девушка и должна быть ею всегда». Тео подивился её бодрости, а Эвион, всласть потягиваясь на матраце у окна, проснулся этим утром очень бодрым и счастливым.

Хет спустился со второго этажа в кухню, где его мама уже почти накрыла на стол, тихонько напевая весёлую мелодию. Авела поливала орхидеи на окне, отец семейства читал маленькую толстую книжечку в коричневом переплёте. Он приветственно кивнул сыну.

– Ну вот, – ласково проговорила леди Севория, ставя в центр стола ароматную выпечку, – как в старые добрые времена! Я так счастлива, так счастлива, что мы все вместе! – она не знала, как ещё показать сыну свою радость, поэтому просто высказывала все свои чувства.

– А я-то как счастлива, мама! – оторвалась от лейки девушка. – Теперь Хет с нами! Господи, это надо отметить! Ей-богу, сегодня устроим праздник! На нём ты и с друзьями попрощаешься, и с нами воссоединишься! Нелейн мне вчера сказа… Ах, нет! Что я говорю! – Авела вдруг вспомнила, что всё, сказанное Нелейн о её вновь воспылавших чувствах к Хету – секрет, и покраснела. – Мне всё приснилось. Такие сны нынче…

Хет недоверчиво промычал в ответ. Он всегда отличался от своей семьи неумением подыграть им. Сестра назвала его недоверчивым гусем, как дразнила в детстве, и ушла наполнять лейку.

В дверь постучались. Леди Севория поспешно открыла, готовая на радости пригласить к столу любого, кто войдёт. Сейчас для неё была лишь долгожданная спокойная жизнь, и ничто не могло её испортить.

– Здравствуйте. – в дом вошёл мужчина в безрукавке, с красноватыми глазами и сдержанной улыбкой. Хет сразу узнал в нём пьяного мужика из бара, которому помог Эвион. Молодой человек быстро встал и схватил со стола нож. Мужчина заметил это, вздёрнул руку с пистолетом и дрожащей рукой спустил курок. Хет почувствовал толчок в плечо, а затем ударился о дверной косяк. Однако, кроме яркой боли в голове, больше ничего не ощутил. Он распахнул глаза и повернулся. Его отец с краснеющим пятном на одежде лежал навзничь на полу, посреди раскиданных стульев.

В комнату с лестницы сбежал Эвион и, ни секунды не колеблясь, наставил на мужчину талисман и убил его.

Леди Севория, глядя то на мужа, то на труп у двери, жалась в стену, а потом вскрикнула и подбежала к любимому.

– Папа… Очнись! – Хет судорожно прощупывал пульс отца и пытался зажать ему рану. – Только не умирай, ты слышишь? Папа! Очнись, пожалуйста!

Хет помнил, что Тео и Эвион оттащили его в сторону, что Гави и его мать обступили отца, что-то с ним делая, вошла сестра и закричала, Лагора вывела её, пришли врачи, дом наполнился какими-то незнакомыми эльфами, одни вынесли раненного отца, другие окружили труп убийцы… А Хет смотрел издалека, не в силах что-то сделать, лишь рвался из рук Эви, подошедшего Гави и Тео и хотел оттолкнуть от отца незнакомцев. Судьба родного человека не зависела от него, она была в чужих руках эльфов, которые не знают, что это за человек, сколько добра он сделал, но они решают его будущее. Хет впервые остро почувствовал, что он не может сделать ничего полезного в такой ситуации. Только всё стало налаживаться, как мир перевернулся, и думать о просветах, верить в жизнь уже нет сил.

Гави тем временем, оставив Хета на попечение Тео, кинулся к Эвиону, так и норовившему заявить, что убил именно он, пока следователи описывали круги вокруг места преступления. Гави отвёл в сторону Эвиона и начал убеждать его в опрометчивости поступка, если он решит принять наказание.

– Потерпи, – говорил ему алхимик, исподлобья глядя на следователей, – вот избавимся от талисмана и сознавайся ты в своей вине и не в своей, но только не сейчас! Всех подставишь, и граф тебя в тюрьме отыщет и убьёт, как загнанную собаку. Пусть ты в их глазах и герой, но закон есть закон, и убийцу они посадят. Молчи, ясно?

Эвион послушался его, и они, спустя некоторое время, вдвоём пошли проститься с Хетом. Корабль должен был отплыть через час.

Войдя в комнату друга, они замерли, обменялись взглядами, словно говоря «ты первый», но Хет прервал их молчание.

– Я еду с вами. – сказал он, вставая.