что соответствует ранее полученным результатам.
Это наводит на мысль, что мы можем ввести понятие правдоподобности, или verisimilitude, высказывания а таким образом, чтобы оно возрастало вместе с возрастанием истинностного содержания этого высказывания и убывало с ростом его ложностного содержания. Это можно сделать несколькими способами
[312].Самый очевидный способ — принять ct(A
t) - ct(A
F) за меру правдоподобности A. Однако по причинам, которые я здесь не буду обсуждать, мне кажется несколько более предпочтительным определить правдоподобность
vs(A) как разность, умноженную на некий нормализующий множитель, предпочтительно следующий:
Таким путем мы получаем следующее
Определение:
что, конечно, можно переписать в р-нотации как:
А это приводит к
-1
vs(A) +1 и, в частности, к
vs(L) =
0.Иначе говоря, правдоподобность измеряет не ту степень приближения к истине, которой можно достичь, не делая никаких содержательных высказываний (она измеряется нехваткой содержания или вероятностью), а приближение ко «всей истине» — через все большее и большее истинностное содержание. Я полагаю, что правдоподобность в этом смысле является более адекватной целью науки — особенно естественных наук, чем истина, по двум причинам. Во-первых, потому, что мы не думаем, что
Lсоставляет цель науки, даже хотя
L=L
T.Во-вторых, потому, что мы можем предпочесть теории, которые считаем ложными, другим, даже истинным — таким как
L,— если сочтем, что их истинности содержание существенно превышает их ложностное содержание.В этих заключительных разделах главы 9 я лишь кратко очертил программу сочетания теории истины Тарского с его исчислением систем с целью получить понятие
правдоподобности,позволяющее нам говорить — без опасения говорить бессмыслицу — о
теориях, являющие лучшими или худшими приближениями к истине.Я, конечно, не предполагаю, что может существовать критерий применимости этого понятия не более, чем может существовать такой критерий для понятия истины. Вместе с тем некоторым из нас (например, Эйнштейну) иногда хочет говорить такие вещи, как например что у нас есть основания предполагать, что эйнштейновская теория тяготения
не истинна,но являет
лучшим приближением к истине,чем ньютоновская. Иметь возможное со спокойной совестью говорить подобные вещи кажется мне важным пожеланием к методологии естественных наук.Добавление
Замечание к определению истины по Тарскому
{56} В своей знаменитой работе о понятии истины
[313]Тарский описывает способ определения понятия истины или, точнее, понятия «x есть истинное высказывание (языка
L)».Первоначально этот способ применялся к исчислению классов, но он может применяться в самом общем виде к самым разным (формализованным) языкам, включая языки, позволяющие формализовать некоторые эмпирические теории. Для этого способа характерно то, что определение «истинного высказывания» основывается на определении
отношения удовлетворения (relation of satisfaction),или точнее — выражения «бесконечная последовательность
fудовлетворяет пропозициональной функции
Х
»
[314]
.Это отношение удовлетворения интересно само по себе,вне зависимости от того, что оно играет решающую роль в определении истины (и что шаг от определения удовлетворения к определению истины практически не представляет трудности). Предлагаемые мною замечания связаны с проблемой применения при определении удовлетворения
конечных, а не бесконечных последовательностей.Это, по-моему, желательно с точки зрения применения данной теории к эмпирическим наукам, а также и с дидактической точки зрения.