Обэриутские сочинения. Том 1

Висит на шесте и крутится
мазков бесцельное собранье,
безвольное содружество частей.
На плоскости утраченной квадрата,
в несмелой охре распластав ладони,
садовник пятился давно.
Он поднимал гвоздику
и снова достигал настурцию,
уменьем толстых пальцев его создал сундук,
просторный как ведро.
Надо мной гуляет женщина
прозрачней, чем из древней Турции,
обширнее небесной суеты.
Она сказала тихо:
меня создал петух.
Передо мной сидит бревенчатый Малевич
с вытянутыми руками,
весь обструганный.
Его холсты шуршавые,
его слова мужицкие,
напоминают запах.
Вы смотрите у меня,
Юдин, Эндер и Стерлигов.
Грызите подрамники вежливо,
от первого до 318-го.
Они вас незатейливых всему научат.
Грызите да приговаривайте:
от и дж,
от и дв,
от и дрь.
Ах уж эти времена,
с такими большими и честными – ди,
поменьше – дж,
ещё меньше – дв,
совсем крошечными и уморительными дрь и дзя.
Теперь со мной рядом
велосипедисты на кривых колёсах,
рыбак с чёрной рыбой за спиной…
И опять передо мной садовник,
он жуёт календарь науки,
плюётся некрасивыми буквами,
ругается некрасивым голосом
и говорит:
Дерсенваль кр кф.

Вот какой у меня знакомый художник!

1935

(2) Знакомый художник

Петру Соколову

Висит на шесте и крутится
мазков бесцельное собранье,
безвмолвное содружество частей
на плоскости утраченной квадрата,
в несмелой охре распластав ладони,
садовник пятился давно.
Он поднимал гвоздику
и снова достигал настурцию.
Уменьем толстых пальцев его создал сундук,
просторный как ведро.
Надо мной гуляет женщина
прозрачней, чем из древней Турции,
обширнее небесной суеты.
Она сказала тихо:
«Меня создал петух».
Передо мной сидит бревенчатый Малевич
с вытянутыми руками,
весь обструганный.
Его холсты шуршавые,
его слова мужицкие,
напоминают запах.
Вы смотри́те у меня,
Юдин, Эндер и Стерлигов,
грызите подрамники вежливо,
от первого до 318-ого.
Они вас, незатейливых,
всему научат.
Грызите да приговаривайте:
          от и дж
          от и дв
          от и дрь.
Ах уж эти времена
с такими большими и честными – дй,
поменьше – дж,
ещё меньше – дв,
совсем крошечными и уморительными
          др и дзя.
Теперь со мною рядом
велосипедисты на кривых колёсах,
рыбак с чёрной рыбой за спиной.
И опять предо мной садовник,
он жуёт календарь науки,
плюётся некрасивыми буквами,
ругается историческим голосом
и говорит:
«Дырсенваль кр кф».
Вот какой у меня
          знакомый художник.

1936

«Тихая погода…»

Тихая погода
Светлая природа
Утро за окном
В городке лесном

Снег летает низко

Голосок ваш близкий
Наполняет время
Сам не знаю где
Жаль что вспомнить нечего
И сказать мне нечего
На прощанье вам
На прощаньем мне

1937

Страх