Обещай мне эту ночь

— Ремонт, миледи, и кое-какие переделки, — сообщила ей Беки, излагая скудные сведения, которые ей удалось раздобыть. — Вот и все, о чем там говорят. Здешний народ не слишком-то разговорчив. — Она осуждающе покачала головой.

Изабелла вполне разделяла ее чувства. Не то чтобы ее очень уж волновало, чем занимается Джеймс, но ведь переделку и обустройство дома и в самом деле следовало бы согласовывать с его госпожой. Нельзя сказать, что ей нечем было заняться. Ведь Шеффилд-Парк обходился без хозяйки с тех самых пор, как умерла бабушка Джеймса, а это, по подсчетам Иззи, случилось самое меньшее полсотни лет назад. И дом действительно нуждался в женской руке. Миссис Бентон в свое время была опытной экономкой, но с годами сильно сдала.

Настроение Иззи значительно улучшилось к Полудню, когда появился Дэвис с подарками. Трудно сохранять недовольный вид, если нужно открывать подарки, и, еще труднее оставаться сердитой, когда видишь сверкающее ожерелье из бриллиантов с аквамаринами. Вместе с украшением в бархатном футляре лежала записка от Джеймса с просьбой отобедать с ним этим вечером.

— Могу я передать лорду ваш ответ, миледи? — спросил Дэвис.

— Передайте ему, что я с удовольствием пообедаю с ним сегодня.

Изабелла тщательно оделась, выбрав бледно-голубое платье, к которому прекрасно подходили ее новые драгоценности. Она вошла в гостиную ровно в семь и увидела там ожидавшего ее Джеймса, великолепно выглядевшего в своем строгом вечернем костюме.

Прежде чем смелость покинула ее, Иззи быстро поцеловала его в щеку.

— Благодарю тебя за ожерелье. Оно восхитительно.

— Как и ты.

Иззи покраснела, чувствуя себя скорее молоденькой девушкой, чем замужней леди. С другой стороны, размышляла она, пока Джеймс вел ее в столовую, во многих отношениях она оставалась ближе к невинной мисс, чем к опытной женщине.

Они насладились изысканной трапезой, и Джеймс показал себя искусным собеседником. Он поддерживал непринужденный разговор все время обеда, избегая любых потенциально неловких тем. Они вспоминали свои детские забавы, и Джеймс развлекал ее рассказами о том, в каких переделках им с Генри довелось побывать во время учебы в Оксфорде. А Иззи потчевала его забавными историями из времен своего пребывания в Лондоне и в Бате, и Джеймс покатывался со смеху. Она оставалась за столом, пока он пил свой портвейн, и их разговор постепенно сменился доверительным молчанием. Когда одна из свечей зашипела и погасла, Изабелла заставила себя встать. Вечер оказался таким приятным, что ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Джеймс поднялся вслед за ней. Взяв ее за руку, он перешел опять в гостиную. Без предупреждения он крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал в губы. У нее подогнулись колени.

— Пригласи меня в свои покои, — попросил он, игриво куснув ее нижнюю губу.

— Нет. Не сегодня. — Изабелла неохотно отстранилась.

— Тогда приятных снов, Иззи. До завтра, — со вздохом произнес Джеймс.

— Спокойной ночи, — ответила она и поспешила в свою комнату.

С тех пор так и повелось. Все дни до самого вечера Джеймс оставался в своем крыле особняка, а Иззи у себя по утрам играла с Бриджет и занималась хозяйственными делами. Каждый день после полудня приходил Дэвис и приносил различные подарки: шляпку, украшенную желтыми и белыми шелковыми розами; красивые эмалевые шкатулки; черепаховые гребни для волос; изысканный веер; пару маленьких попугайчиков; несколько кусков ароматного мыла, масла для ванн… И каждый подарок сопровождался запиской от Джеймса с приглашением отобедать с ним.

Каждая встреча оказывалась приятнее, чем предыдущая. Изабелла все больше узнавала о своем муже. Она получала огромное удовольствие от общения с ним и уже начала тосковать по нему даже днем. Каждый раз после обеда он провожал ее в гостиную и целовал. Иногда он действовал неторопливо и нежно, иногда бывал требователен и нетерпелив.

Он каждый раз просил ее, чтобы она пригласила его к себе в спальню, но Иззи помнила совет своей матери. Им предстояло еще обсудить некоторые весьма серьезные вопросы, и пока они этого не сделают, она не подпустит его к себе. Однако Иззи чувствовала, что долго не выдержит.

Каждую ночь Изабелла ворочалась и металась в кровати, а когда наконец засыпала, то видела во сне Джеймса, Излишне говорить, что эти сны не приносили ей облегчения. Она просыпалась возбужденная, вся в поту, с одеялом, скомканным в ногах. Иззи пыталась сама ласкать себя, но эта разрядка была слишком кратковременна и мимолетна и исчезала так же неотвратимо, как любовник в ее снах.

После двух недель такой жизни, нервы Иззи были напряжены до предела. Джеймс занимал все ее мысли днем и продолжал преследовать во сне. Она поняла, что ей самой придется заводить разговор обо всех щекотливых моментах, но на обедах царила такая волшебная, непередаваемо чарующая душевная атмосфера, что Иззи жаль было ее разрушить.