Обещаю вернуться никогда (СИ)

Нам оставалось только надеяться, что князь как можно скорее избавит нас от гостя. Но однажды утром после визита очередного приятеля, который привёз очередные вьючные сумки, забитые провизией (Брацлав был, несомненно, счастлив, что нашёлся кто-то, обладающий отменным аппетитом и с удовольствием поглощающий его стряпню), Ладимир зашёл в избу мрачный как туча и сообщил, что на побережье Ледяного моря их подставил правитель атроксов, перебросив отряд, охраняющий тамошние земли, к Щедрогорью. Отряд кольчужников Крыла остался в гордом одиночестве, и демоны Безвременья сочли момент идеальным для нападения. Бересклет занимался инспекцией пшеничных полей где-то за Уралом, Лед разбирался с чудовищем, которое изводило тёмных эльфов, и Диву пришлось мчаться на помощь самому, прихватив Смарагда с дружиной – его собственную дружину забрал Серебряный. И теперь было совершенно неясно, когда он вспомнит о нас.

– Боюсь, к тому времени я прикончу его драгоценного ведьмака, – подытожил Ладимир, запивая булочку в сахарной глазури чаем.

Чаёвничали мы, чтобы хоть как-то утешиться.

Я глубоко вздохнула.

– По-моему, когда Геральт лежал без сознания, с ним было легче общаться.

Ладимир криво усмехнулся.

– Так часто бывает, – заметил он.

– А знаешь, что самое интересное? Он ведь ничего такого не делает. Бродит где-то, домой приходит поесть и поспать, прямо как Бизон. И всё время молчит. Даже не спрашивает каждый день, когда его вернут в его мир. Это же умудряться надо – портить настроение другим, ни слова не говоря и нередко находясь вообще в другом месте!

…Геральт начинал приходить в отчаяние. Он ничего не мог сделать, и помощи ждать было неоткуда. Он привык надеяться только на себя, но в сложившейся ситуации был бессилен.

Ведьмак попытался, собрав волю в кулак, объяснить всё Ладимиру. Его он нашёл на ступеньках сарая. Ладимир обстругивал новую ёлочку взамен той, которая неожиданно превратилась в посох. При появлении ведьмака он бросил на него из-под чёлки неприязненный взгляд и напрягся.

Начало не предвещало ничего хорошего, но Геральт понадеялся на здравый смысл собеседника. Больше надеяться было не на что.

– Только не ори, – предупреждающе поднял ведьмак руку и тяжело опустился на пень. Нога ныла не переставая, и колено иногда простреливало так, что он не мог ступить шагу.

Ладимир слегка сощурился, но промолчал.

– Мне необходимо вернуться, – заговорил Геральт. – Моя дочь и моя любимая в беде, я должен им помочь. Я даже не знаю, живы ли они…

Если бы я была там, сказала бы, что реакция Ладимира была классической для Хранителей его типа. Геральт считал, что Ладимир – обычный человек, пусть из другого мира и другого времени, и по-человечески должен его понять. А именно этого Ладимир сделать не мог.

– Чтоб у меня кисточки с ушей осыпались, – сказал он. – Ты из-за этого пустяка надоедаешь мне каждый Божий день?

Геральт смотрел на него.

– Вот ещё, несчастье какое, – продолжал Ладимир. – Дочь в беде, подумаешь… Родишь другую, и вся недолга.

Геральт вздрогнул так, словно его ударили.

– А, подожди, у тебя же детей быть не может… Приёмная, что ли? Тем более ерунда. Радоваться надо, что от обузы избавился. А баб полным-полно, с десяток себе найдёшь.

Геральт резко поднялся, и только острая боль в колене, из-за которой он едва не упал, помешала ему врезать Ладимиру в челюсть. После этого ведьмак перестал с ним разговаривать – к великой радости последнего.

Ему было бы легче, если бы Русалка была с ним. Просто была бы рядом. Но она сторонилась его, словно зачумленного. За много лет он успел привыкнуть к тому, что люди его ненавидят, однако от неё не ждал такого. Когда он лежал, не в силах открыть глаза, не чувствуя ног, в страхе от того, что превратился в калеку, она сидела с ним. Ничего не говорила, но непрестанно поглаживала его руку. Страх постепенно уходил, пропадала боль, ему становилось легко и спокойно. И Геральт знал, что это не сон, что она на самом деле пришла к нему, и, чтобы лишний раз убедиться в этом, слегка сжимал её детскую ладонь. И он был счастлив – счастлив от того, что она не плод его воображения, она действительно существует и теперь, после многих лет, он нашёл её. И ему не терпелось увидеть её, заключить в объятия и сказать ей наконец, как он ждал её все эти годы…

Как и следовало ожидать, реальность внесла поправки. В ней не было ничего магического. Мало того, она была настолько обыкновенна, что, увидев её при дневном свете, свободный от бредового угара, ведьмак назвал её про себя перезрелой старой девой и испытал сильное разочарование, но не чрезмерное – он прекрасно понимал, что найти Русалку было бы слишком большой удачей. И Геральт со спокойной душой думал, что ошибся, ровно до того момента, как она сняла бронзовку с его спины. Простое прикосновение, почти неуловимое касание пальцев, но на миг он перестал дышать, почувствовав, как по телу пробежала знакомая дрожь.

Ведьмак обернулся, проводил Русалку взглядом и снова не обнаружил ничего, что напоминало бы о его Виле. И он вновь убедил себя в том, что ошибся.