Обещаю вернуться никогда (СИ)

А потом она смотрела на него… смотрела, не отводя взгляда, и он вдруг увидел её – её, свою Вилу, свою Русалку. Видел распущенные по плечам длинные волосы, хрупкие маленькие руки, глаза, в которых замерло дыхание полевых трав… Но она не узнала его.

Может, и не должна была узнать?

Измученный этими превращениями, он дал себе слово не искать того, чего не существует. Выбросил из головы её образ – так, как сделал много лет назад, когда повстречал Йеннифэр. Оставалась лишь мелочь, заноза, надоедливая, как больной зуб. Стоило уловить её – и Русалка исчезла бы навсегда.

Геральт лежал на кушетке, глядя в потолок, и вдруг вспомнил, как на столике слева что-то блеснуло, когда он медленно поднимался, увидев в метре от себя Ладимира с ножом. Ведьмак повернул голову и резко сел, едва не взвыв от боли в колене.

На столике лежало серебряное кольцо. Рысь, под лапами которой отблёскивал смутной голубизной лабрадор. Он взял кольцо и сразу ощутил знакомую гладкую выпуклость рысьего лба, длинные когтистые пальцы её лап, узкие кисточки ушей.

Геральт долго смотрел на кольцо. Рысь отвечала ему мрачным взглядом исподлобья и исчезать не думала. Она была так же реальна, как воздух, которым он дышал.

Рядом с рысью лежала коробочка. Не сводя глаз с кольца, ведьмак открыл её. В ней покоился крупный кристалл цитрина, необычно насыщенного для этого камня цвета, он принял его в полумраке за дымчатый кварц.

Запах вербены, рысь, тёмно-золотистый цитрин… Не могло быть всё это простым совпадением.

Вот только легче не стало. Он не понимал, почему она избегает его. Насколько легче было бы, если бы она села рядом с ним и взяла его за руку, ничего не говоря, как делала это, когда он лежал без сознания! Или коснулась губами его лба… Но она даже не хотела смотреть на него, отводила глаза сразу, как только замечала его взгляд… И тогда он сделал то, что делал всегда – притворился, что её не существует. Так проще.

========== Глава VII ==========

Утро выдалось настолько паршивое, что даже ведьмак, вопреки обыкновению, остался дома. Дождь лил всю ночь напролёт и сейчас перешёл в мерзкую морось – для мороси она была слишком сильной, а для дождя – слишком слабой. Стоило выйти на улицу, и кожа мгновенно покрывалась тысячью мелких холодных капель. Серое небо нависало над крышами, стоял лёгкий туман. Земля разбухла от воды, на огороде в траве появились лужи, под ногами чавкало, будто идёшь по болоту.

Ладимир, который спал, укрывшись с головой, высунул нос из-под одеяла и тут же спрятал его обратно.

– Какая гадость, – глухо донеслось оттуда. – Я, пожалуй, сегодня вставать не буду. А почему так холодно?

Я только что вернулась из героического (при такой погоде) похода до туалета и обратно и возилась возле печки.

– Кот, – объяснила я. – Дверь он открывает, но за собой не закрывает, а мы спали и не слышали, когда он вернулся. Выстудил дом, паразит. На улице плюс семь всего.

Ладимир застонал.

– Надо провести с ним воспитательную беседу… А где он? У тебя в одеяле?

– Нет… правда, а куда он делся? Ведь не выходил вроде…

– Здесь, – сказал Геральт. – И я очень хотел бы, чтобы его отсюда убрали.

Я заглянула в закуток и увидела Геральта, который лежал на заправленной постели (значит, проснулся давно, вышел на улицу и даже до него дошло, что при такой погоде лучше сидеть дома. Кстати, постель он начал застилать только после не особо вежливого намёка Ладимира). Кот вытянулся вдоль его бока, уперевшись в него лапами.

– Он пихается, – сообщил ведьмак.

– Он всегда так делает, – успокоила я его и попыталась забрать кота. Кот не хотел покидать тёплое место и зацепился когтями за всё, что было в пределах досягаемости.

Геральт выругался.

– Извини, – сказала я, отодрала от него кота и положила на свою постель. Бизон сел и с недовольным видом принялся умываться.

– Завтрак сегодня будет? – спросил ведьмак в пространство. – Или, как всегда, в обед?

– Как всегда, – отрезал Ладимир. Он нашёл в себе силы выбраться из постели, натянул штаны и теперь искал футболку. – Тебе здесь не гостиница, потерпишь. Анют, оставь ты печку, я сам затоплю…

– Уже всё, – сказала я, прислушиваясь, как весело затрещали и загудели берёзовые поленья. Обожаю этот звук, от него сразу становится уютнее.

Завтрака Геральт дожидался долго. Ладимир, на моё счастье, был копушей, как и я. Я, например, пока не умоюсь и не причешусь, не чувствую себя полноценным человеком, а занимает это уйму времени. Ладимир не чувствовал себя человеком до тех пор, пока не брал телефон в руки и не убеждался, что у его Баси и друзей всё в порядке. Когда я наконец завязала кончик косы резинкой, пришло сообщение от сестры. Она соскучилась и интересовалась, как у меня дела и что у нас с погодой. Я села к столу, чтобы ей ответить. Ладимир отправился в героический заплыв до туалета.

Скрипнула кушетка. Геральт, сильно хромая, кое-как доковылял до стола и тяжело опустился на скамейку.

Неожиданно на огороде завопил Ладимир. Мы оба вздрогнули, и я от неожиданности отправила половину сообщения. Ведьмак что-то процедил сквозь зубы, для Ладимира вряд ли лестное.