Обещаю вернуться никогда (СИ)

Нам повезло, в четыре часа утра в травмпункте никого не было. Врач не пришёл от нашего появления в восторг, осмотрел мою кисть, сказал, что никакого перелома нет, посоветовал приложить лёд и пить успокоительное. Ладимир предложил ему приложить лёд к пятой точке и пообещал его успокоить без всяких таблеток. Врач погрозился вызвать охрану. Ладимир попросил меня выйти. Я подчинилась и села на стульчик возле кабинета, прислушиваясь к тому, что творится внутри. Вроде было тихо, по крайней мере, никто не кричал. Я удивилась, но быстро вспомнила о привычке Ладимира таскать с собой нож, а в этот раз мне показалось, что он даже пистолет с собой прихватил. Когда Ладимир меня позвал и я вошла в кабинет, врач был тише воды, ниже травы. Рентген показал трещины четвёртой и пятой пястных костей и перелом второй. Мою несчастную руку упаковали в лонгету, дали мне таблетку обезболивающего и отправили восвояси.

Мы ехали по предрассветной дороге, опутанной туманом. Ладимир ругался сквозь зубы – насколько я поняла, клял ведьмака на все корки.

– «Голова повязана, кровь на рукаве, След кровавый стелется по сырой траве», – задумчиво процитировала я.

Ладимир покосился на меня.

– Песня о Щорсе, – сообщила я. – Революционная. Мне её бабушка в детстве пела.

Ладимир расхохотался:

– Суровая у тебя бабушка!

– Да вроде не очень, – сказала я. – Но почему она мне пела песенку о красном командире, не знаю.

– Как рука?

– Болит… Неужели придётся целый месяц с этой штукой ходить? Я ведь даже причесаться не могу… как инвалид, честное слово. А подметать как? А одеваться? Даже в душ толком не сходишь…

– Об уборке не беспокойся, это я всё сделаю. И помыться помогу. Но вот причёсывать тебя не рискну.

– Не надо меня мыть! – вспыхнула я. – Сама как-нибудь.

Домой мы приехали в начале шестого. Геральт спокойно спал и выглядел лучше, чем ночью.

– Есть будем? – спросил Ладимир.

– Если хочешь, поешь, а я лучше прилягу. Чувствую себя так, будто мной ночью закусил вампир.

– Думаю, ты недалека от истины, – проворчал Ладимир, бросив взгляд за печку.

… Геральт проснулся около девяти – поздно, по его меркам, – свежий и отдохнувший. Боль, терзавшая его ночью, превратилась в далёкое воспоминание. Он оделся и вышел в комнату. Ладимир и Русалка спали в разных концах дивана – первый лежал полураскрытый, вытянув тонкую руку до середины комнаты, вторая накрылась с головой одеялом и почти провалилась в щель между диваном и стеной.

Геральту уже было всё равно, с кем она встречается или кто ей составляет компанию в постели. У него была Йеннифэр, его Йеннифэр, и он отыщет её во что бы то ни стало.

Отметив про себя, что завтрак (точнее, обед) раньше двух не появится, он отправился в поле. За полем, недалеко от болота, напротив старой берёзы, у него было облюбованное место, где он лежал, глядя в небо, и грезил – грезил о своей Йеннифэр.

Домой он вернулся около половины третьего и убедился в том, что со временем угадал. На столе стояла большая сковородка с мясом, запечённым вместе с сыром и овощами. Геральт присоединился к обедающим.

Впервые за время, проведённое здесь, у него было хорошее настроение. Весь в мыслях о своей обожаемой чародейке, он не сразу заметил, что обстановка за столом похоронная.

Ладимир поставил локти на стол, обхватил голову руками и мрачно уставился на исходящий соком ароматный кусок свинины в своей тарелке. Русалка, непривычно лохматая, смотрела на сковородку. Тарелка её была пуста.

Ведьмак решил, что они, проведя бурную ночь, утром поцапались. Его это не касалось, и он приналёг на еду.

– Может, всё-таки поешь? – спросил Ладимир.

– Не хочу…

– Давай я тебе вареников разогрею с вишней, только сегодня Шугор привёз. И сметана есть домашняя.

– Лад, спасибо… кусок в горло не лезет. Там чай не заварился?

– Да-да, сейчас налью, – засуетился Ладимир, вскочил и похромал к печке.

Он принёс чашки Русалке и себе, бросив Геральту:

– Свою сам возьмёшь.

Ведьмак усмехнулся. Видимо, в эту ночь Ладимир свои силы переоценил.

Русалка медленно прихлёбывала чай. Ладимир положил мясо обратно на сковородку, взял горбушку чёрного хлеба и начал её жевать, запивая чаем.

Геральту не терпелось вернуться к своим грёзам, и он быстро расправился и с мясом, и с чаем. Его сотрапезники к тому времени тоже покончили со своим нехитрым завтраком. Русалка поднялась, чтобы, как обычно, убрать со стола, но тут вскочил Ладимир:

– Сядь, я сам уберу!

Ведьмак ухмыльнулся и вдруг увидел, что левая рука Русалки лежит в перевязи. Он вздрогнул, будто от удара током.

– Постоянно забываю, – вздохнула Русалка. – Лад, я лягу, наверное… Вроде и спала, а без толку…

– Ложись, конечно, – кивнул Ладимир. – Болит?

– Не так чтобы очень, но чувствуется. Обезболивающее, что ли, никудышное…

– Я сейчас в аптеку съезжу.

– Лад, не нужно, не мотайся. Боль терпимая, зачем лишний раз травиться.

– Ну ладно… но если вдруг что, скажи.

– Хорошо.

Русалка, поудобнее уложив больную руку, вжалась в спинку дивана и укрылась пледом. Ладимир заботливо поправил плед и начал убирать со стола. Геральт еле доел свою порцию и понёс тарелку на кухню.