Обещаю вернуться никогда (СИ)

За рулём сидел Див. Я поле исходила вдоль и поперёк, но ехать по нему на машине в темноте ещё не случалось. Луна, огромная, персиковая, только вылезала из-за леса и свету давала мало, оставалось надеяться только на свет фар и кошачье зрение Дива.

Ладимир страдал на переднем сиденье:

– Ну куда вас бес несёт?! Колея справа, левее возьмите… а теперь слева… нет, нет, только не в лужу!.. Чёрт, машину мыть… вы объехать не могли?!

– Ладимир, зуб, – негромко напомнил князь, и Лад замолчал.

Теперь он страдал без слов.

После двадцатиминутного путешествия по колдобинам, ямам, колеям, а кое-где даже болоту, Див остановил машину и сообщил:

– Приехали. Дальше пойдём пешком.

Туристический поход по ночному лесу в мои планы не входил. Наш лес, заросший репьём, крапивой и густым подлеском, и днём-то к прогулкам не располагал, что говорить о ночи! Я ведь не оборотень!

Пока я вглядывалась в зловещую тьму между стволов с редкими пятнами лунного света, Див с Геральтом выгрузили из багажника еду и пледы, после чего Див вытащил из-под машины Ладимира, который, подсвечивая фонариком, пытался определить ущерб, нанесённый путешествием его «ласточке», кивнул на багаж и бодро зашагал в чащу. Ладимир оглянулся на ведьмака. Тот хладнокровно взял меня на руки (от неожиданности я пискнула и вцепилась в его плечо) и пошёл за князем. Ладимир, стараясь не думать матом, единолично потащил еду, пледы и плащ.

Я оглядывалась по сторонам. Впереди виднелась белая косоворотка Дива, позади пыхтел Ладимир – скорее из-за избытка чувств, чем из-за тяжести.

– Странно, – пробормотал ведьмак, – здесь была трава по пояс, а теперь её нет.

Он принюхался и повторил:

– Странно.

Я решила ему не говорить, что в той стороне, куда нас вёл Див, не было не то что озера, но даже прудов.

Деревья расступились, и Див сказал:

– Пришли.

Мы оказались на лесной полянке, заросшей пушистой травой. А в пятидесяти шагах от нас, среди древних ракит, отражая свет луны, лежало тихое озеро.

Мне показалось, будто я попала в сказку. Было тепло и очень тихо. Где-то рядом серебристо журчал родник. Луна поднялась высоко, на крохотной полянке было светло, как днём. Геральт опустил меня на землю, и трава коснулась моих ног, словно мех диковинного зверя.

Я подошла к воде и присела на корточки. Тёплая, как парное молоко, вода была так же неподвижна, как окружающие её ракиты и трава. Песчаный берег, плавно понижаясь, отсвечивая серебром, уходил в чёрную глубину.

– Отличное место для жагницы, – сказал ведьмак.

Ладимир добрался до нас и бросил поклажу в траву.

– Что это? – спросил он.

– Чудище, напоминающие осклизлое бревно с десятью лапами и челюстями словно пилы.

– Сдаётся мне, что здесь этого нет, – проворчал Ладимир. – А если б и было, то от него давно бы избавились.

Он переглянулся с Дивом, и князь кивнул.

Из больших белых булыжников, которыми был обложен родничок, сложили очаг. Ладимир нанизывал мясо и лук на шампуры, Див раскладывал их на камнях.

Я отошла от воды и села рядом с Геральтом, на один из пледов.

В моей жизни никогда не было такого сказочного вечера. Светящаяся серебром спокойная вода, гладкая, как зеркало, полная луна, сладковатый запах трав и цветов… Тихие голоса Дива и Ладимира, я сижу, прижавшись к Геральту. Говорить мне не хочется, ведьмаку – тоже. А такого вкусного мяса мне прежде есть не приходилось…

И тёплая озёрная вода. Я всё-таки решилась искупаться, хотя не была уверена, что эти трое благовоспитанно отвернулись. Див – может быть. Во всяком случае, когда я выходила из воды, он задумчиво доедал огурец и смотрел в лес, а Ладимир демонстративно задрал голову и якобы любовался луной.

Геральт смотрел на меня и отворачиваться не собирался.

А потом…

Князь и Ладимир исчезли – так, как было у них заведено, совершенно незаметно. Я стояла у самой воды, когда Геральт обнял меня сзади и поцеловал в шею. Я повернулась к нему, провела пальцами шраму над ключицей… Он коснулся губами моих губ.

Не приходилось сомневаться, чем это всё закончится.

…Над лесом разгоралась утренняя заря, чистая, словно в июне. Див и Ладимир сидели бок о бок на поваленной берёзе, любовались рассветом и слушали, как просыпаются птицы в лесу.

– Знаете, – серьёзно проговорил Ладимир, – если бы в озере жила жагница, этой ночью она бы сдохла. Со стыда.

Див расхохотался.

– И ничего смешного! – сказал Ладимир. – На что я… бессовестный, но даже я покраснел до корней волос. Благо, ночью не видно. Что уж говорить о бедном ракообразном… или кто она там. У меня эти крики до сих пор в ушах стоят.

Див усмехнулся.

– Неудивительно, – ответил он. – Они ещё не закончили.

– Ёжкин кот! – Ладимир аж подпрыгнул. – Да такое разве в человеческих силах?!.. А ведь и правда…

– Он не человек.

– Но она-то!

Несколько минут они сидели молча.

– Что же он с ней делает… – пробормотал Ладимир.

– Можешь спокойно спросить: что она с ним делает.

– Да… его слышно ничуть не меньше, чем её.

И Ладимир завистливо вздохнул:

– Хотел бы я оказаться на его месте…

– Хорошо, хоть не на её, – усмехнувшись, пробормотал Див.

– Я всё слышал! – подскочил Ладимир.

– Экая досада.