Обещаю вернуться никогда (СИ)

– Вот так лечишь его, ухаживаешь за ним, кое-кто едва с жизнью не распрощался, лишь бы его ведьмачья задница была цела. Ночей из-за него не спишь. Расслабиться не можешь, потому что постоянно начеку приходится быть – появятся Твари, которые через портал прошли, ни ведьмаку не поздоровится, ни тебе самому. Сейчас ладно, я могу отдохнуть. Див здесь и сам за этим следит. А вместо благодарности ведьмак подозревает нас всех, в том числе и ту, которая больше всего о нём заботилась, когда он в бреду метался и – тоже в знак благодарности, видать, – руку которой раскрошил… подозревает шут знает в чём. Спасибо тебе. Век не забудем.

– Не пытайся меня устыдить, – сказал ведьмак. – Мне до сих пор непонятен мотив того, кто рискнул своей задницей, лишь бы моя собственная была цела. Смею предположить, что и с тобой он своими планами насчёт неблагодарного ведьмака не делился.

– То есть меня и Русалку ты уже из всеобщего заговора против себя исключил? Вот спасибо! И смех, и грех с тобой, ей-Богу…

Ладимир вернулся к молоку и хлебу.

– Только ты мог додуматься ревновать Русалку к Диву, – сообщил он.

– Что в этом странного? – сухо спросил ведьмак.

Ладимир фыркнул, запил остаток горбушки молоком, долил кружку и отломил новый кусок от батона.

– Насчёт Дива можешь не парится. Женщины не входят в его обширные интересы.

Геральт приподнял бровь:

– Он не очень-то похож на мужеложца.

– Тьфу ты! – Ладимир поперхнулся. – Я не это имел в виду! И ему не брякни такого, врежет.

– Гмм… По-твоему, это должно меня успокоить?

Ладимир доел хлеб и потянулся за новым куском. Геральт из-под его руки выхватил батон и отправил в кухонный шкафчик, а банку с молоком закрыл, переставил на кухонный стол и обмотал полотенцем.

– Я не для того таскался с тобой, – проворчал он, – чтобы накормить тебя ужином.

– Жмотяра, – беззлобно сказал Ладимир, прихлёбывая молоко, и продолжил прерванный разговор: – Ты дёргаешься из-за ерунды. У него женщины нет и, на моей памяти, не было. По слухам, он вообще девственник.

– Я сейчас должен окончательно успокоиться?

Ладимир хотел что-то сказать, но передумал и потёр переносицу.

Наступила тишина. Ведьмак поднялся и ходил из стороны в сторону, не отрывая взгляда от окон. Ладимир хмурил брови и всё сильнее тревожился.

– Слушай, ну это правда перебор, – сказал он. – Ты готов кинуться на каждого, кто будет стоять рядом с ней. В жизни бы не подумал, что ты такой собственник.

– Раньше так не было, – нехотя ответил ведьмак.

– В смысле… с другими твоими женщинами?

Геральт промолчал.

– Это глупо. Во-первых, Аннушка не из тех, кто будет крутить с несколькими мужчинами одновременно. Если она сказала, что любит тебя, значит, будет с тобой. А во-вторых, при всех своих странностях, Див не стал бы за ней ухаживать. Он всё-таки… ну… – Ладимир замялся. – Ты его видел, короче, – не совсем внятно закончил он.

Геральт обернулся к нему, как ужаленный:

– По-твоему, она для него недостаточно хороша?!

– Ты достал! – вскинулся Ладимир. – Хороша – плохо, нехороша – ещё хуже! Определись, в конце концов!

Ведьмак резко остановился, уставился в окно и напрягся. Ладимир посмотрел туда же, сорвался с табурета и бросился на улицу.

Мы, не подозревая о том, какие страсти разгораются в наше отсутствие, добрались наконец до дома и потащили велосипеды к сараю.

– Если ты и вправду хочешь здесь обосноваться, – сказала я Диву, – велосипед можешь забрать. Вряд ли на нём будет ездить кто-то, кроме тебя. Ты с ним превосходно управляешься, будто его нарочно для тебя делали.

Див не ответил. Я решила, что он, задумавшись, меня не слышал, однако он спросил, когда мы миновали первую пару сосен:

– Прямо-таки превосходно?

– Да, – ответила я, не понимая, что его смутило. – Ты словно по шоссе ехал, а не по нашей ухабистой дороге.

Див помолчал с минуту и сказал:

– Интересно. Видишь ли, я на велосипед сел впервые жизни.

Я остановилась как вкопанная, так что Див на меня не налетел исключительно благодаря своей отличной реакции, и повернулась к нему:

– Ты шутишь?!

– Нет, – улыбнулся он. – У меня и возможности не было. Драконы такую машину не изобрели, а в Братстве мне было немножко не до того.

– Обалдеть, – пробормотала я и поволокла велосипед дальше.

Нет, это надо! Возможности у него не было! Просто сел и поехал! Причём туда, куда ему надо, а не куда получается. Я, помню, целый день угробила, пока смогла проехать несколько метров, не заваливаясь в сторону. И велосипед был «аист» сестры, а не эта громадина с рамой…

Див вежливо открыл мне калитку и придержал её, пока я завозила велосипед.

Под анисовкой нас ожидала статуя осуждения со скрещенными на груди руками. Князь небрежно спросил:

– Что с тобой? Батон чёрствый попался?

– И где же это вы были? – поинтересовался Ладимир.

– А кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался? У тебя ещё молоко на губах не обсохло.

– Полегче! – возмутился Ладимир. – Я, между прочим, только на год младше вас! Аннушка, что смешного?

– Да он же… – просипела я сквозь хохот, – в буквальном смысле слова…