Обещаю вернуться никогда (СИ)

Див глубоко задумался и на дорогу вообще не смотрел, тем не менее мне то и дело казалось, что он едет по гладкому, как стекло, асфальтированному шоссе, а я трясусь рядом по канавам. А ведь ему досталась массивная, с рамой, «украина», на которую я никогда бы не села. Собственно, даже если бы у меня возникло желание самоубиться, всё равно не села бы – при максимально опущенном седле мои ноги вряд ли достали бы до педалей.

Только в одном месте Див остановился – напротив места, где лес отступал дальше всего от поля, образуя небольшую выемку. Князь глядел туда минут пять, и у меня в конце концов создалось впечатление, что он витает в облаках, ничего не видя и не слыша.

– Присматриваешь место для усадьбы? – спросила я, не надеясь на ответ.

Див, однако, отозвался сразу:

– По-моему, неплохое местечко. Ты там бывала?

– Разве что проезжала мимо пару раз…

– Оттуда должен открываться хороший вид.

– Пожалуй, – неуверенно ответила я, – если б поле не заросло так сильно. А так… да, особенно зимой. Солнце заходит прямо напротив. Фотографии красивые бы получились, без крыш и вышек сотовой связи.

– Непременно приглашу тебя зимой в гости, – с улыбкой пообещал Див.

Когда мы продолжили путь, я (видимо, всё ещё обалдевая от решения князя купить Куртино со всеми потрохами) ляпнула, только потом сообразив, что делаю:

– У тебя офигенный парфюм.

Див недоумённо взглянул на меня и через секунду рассмеялся:

– Нет. Я парфюмом не пользуюсь.

Парфюмом он действительно не пользовался, зато у него была чудная привычка распихивать пучки лаванды и мяты по всему дому, в том числе в гардеробной, о чём он мне и поведал.

Небольшой отрезок пути, остававшийся до дома, мы проделали молча. Я привыкла к мысли, что у здешних полей появился хозяин, но мне было немного стыдно за свою выходку у болота. Что-то было в этой сценке, что меня напрягало, и я нехотя вспоминала её кусочек за кусочком, пытаясь понять, что именно. Вскоре мне это удалось. Движение, которым Див придержал меня за талию. Можно было бы подумать, что он пытается меня остановить, если бы он ко мне не наклонился. И этот странный, еле заметный поворот головы…

Я ломала голову почти до колодца. Он не хотел, чтобы я его целовала, хотя прямо сказал, что не против? От него всего можно ожидать, но это уж совсем нелогично. Смутился? Ага, застыдился и покраснел, потупив глазки и взбивая пыль ножкой. И хлопнулся в обморок от застенчивости… Если отбросить шутки и предположить, что Дива что-то может заставить испытывать стыд (сама мысль об этом выглядела совершенно несообразно), оставалась улыбка, которой он меня одарил после поцелуя – очаровательно мягкая, но с легчайшей примесью самодовольства.

И вдруг я поняла. Он стесняется своих шрамов. Див придержал меня, чтобы повернуться ко мне правой щекой, но или не успел (сомнительно), или передумал (скорее всего). Точнее сказать, он не то чтобы стесняется… скорее, про них не помнит, если только ситуация не выбивается из ряда обычных. А что-то мне подсказывало, что при всей красоте Дива девушки редко целовали его в щёчку.

Тем временем доблестные добытчики пропитания наконец дошли до дома. Ладимир первым делом налил в кружку молока, отломил горбушку от батона и принялся за еду. Геральт обошёл избу и вернулся на терраску.

– Аннушки нет дома, – сообщил он Ладимиру, подозрительно его рассматривая.

– Вот диво! – фыркнул Ладимир и глотнул молока. – Что ж ей было, торчать у окна, обхватив ланиты долонями, подобно царевне из сказки, и неотрывно глядеть на дорогу, ожидая своего ясна сокола? Решила прокатиться, наверное. Ещё утром говорила, что забыла, когда велосипед из сарая выкатывала. Не всё же ей на твою ведьмачью физиономию любоваться… тем более, что и любоваться-то нечем.

– Дива тоже нет.

– А ты что, ещё не въехал, что у него есть чудная манера неожиданно исчезать в никуда и появляться из ниоткуда? Кстати, она доставляет массу проблем, потому что его невозможно найти, если он вдруг понадобится. Как и его привычка никого не ставить в известность о своих передвижениях.

Геральт молчал. Ладимир вгляделся в его лицо и спросил:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что Див и Аннушка вместе куда-то ушли?

– Почему бы и нет? – полюбопытствовал Геральт.

– Ну, может, и ушли, – сказал Ладимир. – В кои-то веки Анюте выпала возможность поговорить с умным человеком. С тобой-то не особенно поболтаешь.

– Поговорить, значит, – произнёс Геральт.

Минуту они глядели друг на друга. Неожиданно Ладимир наставил на него указательный палец:

– А к чему весь этот разговор? Ты ведь не хуже меня слышал, что она с кем-то разговаривает за полем.

Геральт не отвечал.

Ладимир выпрямился и отодвинул от себя кружку.

– Ты считаешь, что я нарочно увёл тебя из дому, чтобы устроить им романтическое свидание? Хорошо же ты о нас думаешь…

Геральт, у которого вдруг заныло колено, сел на табуретку. Ладимир, не сводя с него глаз, медленно говорил: