Обещание (ЛП)

В школьные годы именно в голове Сириуса обычно рождалась сумасшедшая идея для очередного эффектного розыгрыша. И, когда он делился этими идеями с друзьями, Ремус начинал задавать скучные вопросы. «Как именно ты проберёшься в гостиную Слизерина?» «Как ты отвлечёшь Филча?» «Как ты собираешься заставить Снейпа выпить Оборотное зелье?» «Детали, детали…» — пренебрежительно говорил Сириус, а после садился и вместе с Джеймсом — весьма часто и с самим Лунатиком — искал решения всем проблемам, которые Ремус обнаружил. Правда, когда на пятом курсе Лунатика назначили старостой, вся его помощь стала ограничиваться лёгкими намёками.

Мысли о Ремусе испортили его хорошее настроение. Он безумно желал поговорить с единственным оставшимся другом. Или не оставшимся — тогда с бывшим другом. Он не мог винить Лунатика за то, что тот считал его предателем. Он понимал, как всё выглядело с точки зрения Ремуса. Всё-таки это именно Сириус не сказал другу о смене Хранителя Тайны. В те тёмные времена, когда вражеские атаки стали почти ежедневными, его подозрения максимально возросли, и он перестал доверять Лунатику. Но это была не просто паранойя. Лунатик отдалялся от старых друзей. Да, он был рядом, но ото всех вопросов о личной жизни (за пределами Ордена Феникса) уклонялся. Постоянно переезжал и перестал делиться адресом. Пропадал на долгое время, не рассказывая ни ему, ни Джеймсу, куда. Сириус не мог обвинять друга в том, что тот о нём так плохо думал — он в своё время делал то же самое. Сириус думал, что Ремус может быть предателем. Не хотел этому верить, но тихий голос в голове нашёптывал: «Не рассказывай ему о смене, зачем тебе это, никто не должен знать, вы ведь даже Дамблдору не собираетесь говорить». Да, он создал восхитительную ловушку самому себе. Питеру оставалось только захлопнуть её.

Так Сириус и утратил всех друзей в одночасье. Джеймса и Лили забрала смерть, Питера — если считать этого ублюдка — предательство, а Ремуса — его собственное дурацкое недоверие. Он был сам во всём виноват, и он это знал.

Когда они добрались до станции, погруженный в свои мысли чёрный пёс внезапно тревожно замер, и Гарри чуть в него не врезался. Секунду собака стояла, подёргивала ушами и принюхивалась, а потом ткнула Гарри в бок и провела в какую-то лачугу, заполненную пустыми ящиками и вагонетками. Сириус трансформировался и присел перед Гарри.

— Наверное, я параноик, но я чувствую — что-то не так, — настойчиво произнёс он, выглядывая из-за плеча мальчика. — Стой здесь и жди меня, хорошо? Я превращусь в Бродягу и схожу осмотрюсь.

Гарри кивнул и взволнованно проследил, как Сириус в виде собаки выбежал из хибары. Сам Сириус не знал, что случилось, но у Бродяги было иное, возможно, лучшее восприятие мира. Пёс понимал — что-то было не так. Что-то неправильное витало в воздухе. Он будто чувствовал некие отголоски магии — если таковые, конечно, существовали. Как только он очутился на станции, он ощутил, что оказался в волшебном месте — чего не чувствовал уже много лет.

Пёс зашёл за угол и встретился лицом к лицу с незнакомцем. Сириус уставился на его одежду и волшебную палочку в его руке. Он замер. Его шерсть от страха встала дыбом. Он никогда раньше не встречал этого человека, но точно знал одно. Мужчина был аврором.

Мужчина посмотрел на него, шумно выдохнул, хохотнул себе под нос и помотал головой. А после опустил руку с палочкой, ухмыльнулся Сириусу и скомандовал: «Брысь!».

Если бы собака могла хлопать глазами, это бы Бродяга и делал. Но он быстро вышел из ступора и побежал. Мысли в собачьем мозгу метались с бешеной скоростью. Аврор. Как они нашли его? Но ведь он его не узнал. Они не знали, что он — анимаг? Лунатик не рассказал? Он вернулся в лачугу, за пару секунд превратился в человека и сказал Гарри, что им нужно убегать.

— Извини, щеночек, но надо отсюда выбираться.

С испугом во взгляде Гарри кивнул. Он был не из тех, кто задаёт вопросы, когда получает приказ. Медленно и осторожно они вышли из хижины и, стараясь оставаться в тени, прокрались к подлеску вокруг станции.

***

Гэвин Робертс окинул взглядом своих подчинённых — Джона Долиша, Алана Уильямсона и Кингсли Шеклболта. Они встретились в центре только что обысканной станции.

— Ничего нет? — спросил Гэвин. Остальные отрицательно мотнули головой.

Долиш с ухмылкой сообщил:

— Зато меня чуть сердечный удар не хватил! Я услышал что-то с другой стороны вагона, но, к счастью, это была обычная дворняга, — рассмеялся он.

Гэвин посмотрел на него, как на спятившего, челюсть Уильямсона отвалилась, а Кингсли поднял бровь и невозмутимо спросил:

— Случайно не огромная чёрная дворняга?

— Да, ты тоже её видел? — удивлённо поинтересовался Долиш.

Кингсли мрачно поглядел на него.

— Куда она делась? — спросил он, нервно осматриваясь.

Гэвин гневно буравил Долиша взглядом. Вся его выдержка шла на то, чтобы удержаться и не заехать коллеге по лицу.

— Ты что, не в курсе? Сообщение не читал?

— Н-нет… неполадки с каминной сетью, и… — взгляд Долиша метался от одного к другому. Он пытался понять, что они имели в виду, что он такого пропустил.