Обещание (ЛП)

Утром того дня, когда они планировали сходить на ярмарку, пошёл снег. Пушистые белые снежинки спускались сверху и оставались на лужайке, голых ветвях деревьев и крыше дома. Они уже начали украшать своё жилище омелой, еловыми ветками и извечными свечами, которые всегда водились в домах волшебников. А теперь, когда земля покрывалась белым морозным одеялом, всё вокруг казалось одной сплошной сказкой. Гарри это ужасно нравилось. После завтрака Сириус вытащил его на улицу поиграть в снежки. Сперва Гарри робел, но потом набрался смелости и начал пробовать попадать в Сириуса. Это оказалось жутко весело.

Они пообедали какими-то макаронами, которые странно выглядели, но были довольно вкусными. Гарри никогда не капризничал по поводу того, чем кормил его Сириус. Он понимал, что волшебник старается, насколько хватает сил. Это по-любому было куда лучше, чем те остатки и объедки, что давала ему тётя.

Гарри не мог дождаться ярмарки. Было бы так здорово подняться на крыльцо, держа в руках сладости, яркую мишуру и прочие покупки! Его настроение омрачал лишь тот факт, что ему очень хотелось купить крёстному подарок, а денег у него не было. Но вскоре Сириус развеял его волнения, вручив ему пару банкнот, подмигивая.

— Ходить на ярмарку без денег не очень круто, согласен? — с ухмылкой спросил он. — Только сделай мне одолжение. Если ты собираешься потратить их на шоколад, не ешь всё сразу, хорошо?

Гарри улыбнулся и покачал головой. Крёстному не стоило беспокоиться — у него были другие планы.

До края владений они долетели на метле, но после ещё добрый час добирались до деревни, где проходила ярмарка. Маленькие деревянные домики, украшенные ветвями вечнозелёных растений, окружали небольшую церквушку. Потоки прохожих двигались туда-сюда; их лица разрумянились от мороза и выпитого спиртного — глинтвейна и пунша. Все вокруг сияли от радости; ребятишки хохотали и просили конфет, торговцы рекламировали свои товары, а Гарри изумлённо глазел по сторонам. Он одарил Сириуса лучезарной улыбкой, и тот, крепко сжав его руку, сказал никуда не отходить и держаться за него, чтобы они не потеряли друг друга в толпе.

***

Поговорив с Андромедой Тонкс, Ремус направился прямиком в Край Озёр. Он понятия не имел, где именно находился дом Альфарда Блэка, поэтому просто начал обходить все деревни округи, показывая фотографии Сириуса и Гарри местным и спрашивая, не видели ли те их где-либо. До сих пор его попытки не увенчались успехом, и его внутренний волк тревожился всё больше и больше. Все инстинкты кричали, что он был на верном пути. Теперь, когда он был так близко, нетерпение пожирало его изнутри. Но он никак не мог ускорить поиски. Андромеда не знала, было ли жилище её дяди подсоединено к каминной сети. И, даже если это было так, он не мог быть уверен, что Сириус не заблокировал систему каким-либо образом. Он ведь вполне мог успеть обзавестись волшебной палочкой. А попытка переместиться куда-то через неподключённый к сети или заблокированный камин могла закончиться плачевно — можно было застрять где угодно. Так что Ремусу пришлось действовать медленно и нудно.

В первые выходные декабря он увидел плакат, рекламирующий рождественскую ярмарку в городке неподалёку, и решил туда сходить. Падал снег. Ремус плотнее закутался в мантию. Он подул на свои замёрзшие пальцы и засунул их глубоко в карманы, проклиная себя за рассеянность. Некоторые люди вечно забывали ключи или зонт; Ремус же забывал перчатки. Он шагал по деревне в сторону рынка возле маленькой церкви, расталкивая толпы смеющихся людей, которые размахивали бумажными пакетами с миндалём в сахаре или сладкими жареными каштанами внутри.

Приближалось Рождество. Он, полностью погружённый в расследование (нет, не одержимый им!), об этом как-то позабыл. Теперь он очень редко высыпался и перестал регулярно питаться — впрочем, для него это вовсе не было чем-то необычным. С каждым месяцем он переносил полнолуния всё хуже и хуже. Волк был разъярён; закрытый в подвале, он обращал свой гнев против себя же, и Ремус приобретал новые синяки и шрамы.

Но ужаснее всего были сны. Он их не понимал. Не было ничего удивительного в том, что почти каждую ночь ему снился Сириус. Странно было, что в его снах Сириус был совсем юным пареньком, которого он встретил в Хогвартсе на первом курсе. Он одиноко сидел в углу жуткого мрачного дома на площади Гриммо, униженный и перепуганный. Чёрные пряди волос заслоняли его огромные серо-голубые глаза. Во сне также присутствовала визжащая женщина с портрета — мать Сириуса. Она кричала ему в лицо, каким грязным и отвратительным, каким позором семьи он был, как таких нужно начинать бить с первого же дня их жизни. Маленький Сириус не отвечал и не двигался, только сильнее вжимался в угол. По его бледным детским щёчкам катились слёзы. Во сне Ремус хотел утешить мальчика, но был бестелесным, и тот не мог его увидеть. Сириус был совсем один.