Обещание страсти

В библиотеке было тихо, не слышно даже тиканья часов. Ничего. Тишина. Кассия села на стул с прямой спинкой и уставилась на солнечный лучик на полу. Она не курила. Не плакала. Просто ждала. Это были самые длинные тридцать минут в ее жизни. Стул был очень неудобным, но она этого не замечала. Она ни о чем не думала, ничего не чувствовала, ничего не видела и не слышала. Даже звука приближающихся шагов. Она словно впала в оцепенение.

Она увидела ботинки, которые остановились рядом с ее туфлями. Но это были не те ноги, не те ботинки – другого цвета и слишком маленькие. Ботинки Алехандро. Где же Люк?

Она перевела взгляд с ботинок на его лицо. Он посмотрел на нее темными и потухшими глазами. Он ничего не сказал, просто остановился рядом с ней.

– Где Лукас? – спросила она негромко. Казалось, что жизнь покинула ее тело.

– Они аннулировали его условное освобождение. Он арестован, – выпалил Алехандро на одном дыхании.

– Что? – Она вскочила на ноги. События начали разворачиваться слишком быстро. – Господи, Алехандро! Где он?

– Он все еще в зале суда. Кассия, нет, не ходи туда!

Она побежала к двери, стуча каблучками по серому мраморному полу.

– Кассия!

– Иди к черту! – Она распахнула дверь, но он поймал ее за руку. – Прекрати это, будь ты проклят! Я должна увидеть его!

– О’кей. Тогда пошли. – Крепко держа ее за руку, он побежал с ней по коридору. – Может быть, его уже там нет.

Она не ответила, только побежала быстрее. Каблучки застучали в такт биению ее сердца. Репортеры уже начали расходиться. Они получили свою новость. Лукас Джонс на пути в Сан-Квентин. Этим все закончилось. Бедняга.

Кассия протиснулась между двумя мужчинами, загораживавшими вход в зал. Алехандро проскользнул вслед за ней. Судья встал из-за стола, собираясь уходить. Кассия увидела мужчину, сидевшего тихо в одиночестве, к ней спиной, глядя прямо перед собой.

– Лукас?

Она замедлила шаг и подошла к нему. Он повернул к ней застывшее лицо, похожее на маску. Это был не тот человек, которого она знала. В его глазах угадывались слезы, но взгляд был отрешенным.

– Дорогой, я люблю тебя.

Она обняла его, и он прижался к ней, уронив голову ей на грудь. Его тело сразу обмякло. Но он не шевельнул руками, чтобы тоже ее обнять, и она только в этот момент заметила, что он в наручниках. Они не теряли времени. Его кошелек и мелочь лежали перед ним на столе, там же были и ключи от квартиры в Нью-Йорке и перстень, который она подарила ему на Рождество.

– Лукас, почему они это сделали?

– Они должны были так поступить. А теперь иди домой.

– Нет. Я останусь с тобой, пока ты не уйдешь. Не разговаривай. О господи, Лукас, я люблю тебя.

Она боролась со слезами. Он не увидит, как она плачет. Он сильный, но и она тоже. Однако внутри у нее все оборвалось.

– Я тоже тебя люблю, так что сделай одолжение и уходи. Черт побери, уходи отсюда, понятно?

На глазах у него больше не было слез. Вместо ответа она прижалась губами к его губам. Она склонилась над ним и обвила его своими худенькими руками, словно он ребенок, который стал слишком большим и уже не умещается у нее на коленях. Почему они это сделали? Почему она не может оградить его от этого? Почему она не подкупила их? Почему? Вся эта боль, весь этот ужас и наручники. Почему она ничего не может поделать? Проклятый суд, проклятый судья!

– О’кей, мистер Джонс.

Голос раздался прямо за ее спиной, а слово «мистер» прозвучало с издевкой.

– Кассия, иди!

Это была команда победителя, а не просьба побежденного.

– Куда они тебя ведут?

Ее глаза широко распахнулись от злости и от страха. Она почувствовала, как Алехандро обнял ее за плечи, пытаясь удержать.

– В окружную тюрьму. Алехандро знает, где это. Потом в Квентин. А теперь быстро убирайся отсюда. Сейчас!

Он поднялся на ноги и посмотрел на охранника, собиравшегося увести его.

Она быстро встала на цыпочки и поцеловала его, а потом, ничего не видя перед собой, позволила Алехандро увести ее из зала суда. Несколько мгновений она стояла в холле, потом увидела, как вдали от нее Лукас идет между двумя охранниками, держа перед собой руки в наручниках. Он ни разу не оглянулся, и ей показалось, что прошло много времени после его ухода, когда она услышала истошный вопль. Кричала женщина, но она не знала кто. Это не могла быть какая-нибудь ее знакомая. Воспитанные люди так не кричат. Но крик не утихал, и она почувствовала, как кто-то крепко держит ее за плечи. Внезапно вспышки фотокамер ослепили ее, и чужие голоса зазвучали со всех сторон.

Потом она почувствовала, как летит над городом в стеклянной кабине. И кто-то привел ее в незнакомую комнату и уложил в постель. Она замерзла. Ужасно замерзла. Какой-то мужчина укрыл ее одеялами, а другой мужчина, в смешных очках и с усиками, сделал ей укол. Она начала смеяться, потому что он выглядел таким забавным, но потом снова раздался этот ужасающий звук. Кричала женщина. Но кто? Долгий, бесконечный вопль. Он заполнил всю комнату и стих лишь тогда, когда она провалилась в темноту.

Глава 27