Обещание страсти

– Я собираюсь нанять тебе телохранителя.

Она посмотрела на него, хлюпнув носом. Люк сделал большой глоток бурбона, а Алехандро сел в кресло около кровати. Она по-прежнему сидела рядом с Люком.

– Нет, не наймешь, красотка. Никаких телохранителей и прочей чепухи. Это случилось один только раз. Больше такого не произойдет.

– Как ты можешь знать?

– Детка, не дави на меня. Позволь мне самому править бал. Все, чего я хочу от тебя, – это твоя прелестная улыбка и твоя любовь. – Он похлопал ее по руке и сделал еще один большой глоток бурбона. – Все, чего я от тебя хочу, ты мне уже дала.

– Да, но ты не хочешь моего совета. – Она произнесла это печальным тоном; ее плечи поникли. – Почему ты не позволяешь мне нанять телохранителя?

– Потому, что у меня уже есть один.

– Ты кого-то нанял?

Почему он больше ничего ей не рассказывает?

– Не совсем. Но уже некоторое время меня пасут полицейские.

– Полицейские? Почему они?

– А ты как думаешь, Мама? Потому что они считают меня угрозой. – Этот новый для нее взгляд на вещи ей очень не понравился. И внезапно она осознала, что в некотором смысле Люк считается изгоем, и, живя с ним, она тоже становится нежелательным лицом в глазах закона. Она как-то не полностью понимала свое положение до сих пор. – И не обманывай себя, милая, это вполне мог быть коп, который пытался прикончить меня сегодня.

– Ты это серьезно? – Ее лицо побледнело еще больше. – Они могут сделать такое, Люк?

– Даже не сомневайся. Если они смогут сделать это так, чтобы остаться безнаказанными, они это сделают моментально. И получат от этого удовольствие.

– О господи!

Полиция, стреляющая в Люка? Предполагается, что они обеспечивают защиту порядочным гражданам. Но в этом-то и все дело. И Кассия наконец это поняла. В глазах копов Люк не «порядочный». Такой он только в ее глазах, в глазах Ала и его друзей, но не в глазах закона.

Люк обменялся быстрым взглядом с Алехандро, который медленно и грустно покачал головой. Грядут несчастья, он почувствовал это.

– Но я скажу тебе одну вещь, Кассия. Я не хочу терпеть никаких твоих глупостей. С сегодняшнего дня ты делаешь только то, что я тебе скажу. Никаких визитов к Алу в Гарлем, никаких прогулок в парке в одиночестве, никаких поездок в метро. Ничего, кроме того что я тебе разрешу. Это ясно? – Он опять заговорил командным тоном. – Ясно?

– Да, но…

– Нет! – Он уже зарычал. – Просто послушай меня раз в жизни, будь ты проклята! Потому что, если ты меня не послушаешь, ты просто тупая наивная задница, потому что, – его голос задрожал, и Кассия опешила, увидев слезы в его глазах, – они могут убить тебя вместо меня. И если они это сделают… – Он опустил глаза и заговорил более мягким тоном: – Если они это сделают, я не смогу этого вынести!

Со слезами, катившимися по щекам, она обняла его и положила его голову себе на грудь. Они долго, казалось, что несколько часов, оставались в таком положении. Люк плакал в ее объятиях, и она не знала, что он мучительно плачет из-за того, что делает с ней. О господи, как он мог сделать такое с женщиной, которую любит! Наконец он заснул, и когда Кассия осторожно уложила его на подушку и потушила свет, она неожиданно вспомнила про Алехандро, сидевшего в кресле. Она повернулась, но он давно уже ушел, с болью в сердце и не имея никого, в чьих объятиях он может поплакать. И, как и Люк, он плакал по ней.

Глава 23

Люк повесил трубку с выражением растерянности на лице, и Кассия сразу все поняла.

– Кто это был?

Можно и не спрашивать. Она знала, кто бы ни звонил, какой бы город это ни был, это не имеет значения. У него всегда такое лицо и такие интонации в голосе, когда звонят по поводу тюрем. Но сейчас, в преддверии Рождества…

– Это был один из моих сумасшедших друзей в Чино.

– И?

Она не позволила ему увильнуть от ответа.

– И… – Он провел пятерней по волосам и зажал в зубах кончик сигары, лежавшей на столе. Была почти полночь, и он ходил по дому в одних шортах, босиком и с голой грудью. – И они хотят, чтобы я приехал. Ты справишься с этим, Мама?

– Ты имеешь в виду, поехать с тобой? – Он впервые предложил это.

– Нет, я имею в виду остаться здесь. Я вернусь к Рождеству. Похоже, я им нужен. Или, по крайней мере, они так думают.

Но в его голосе было что-то грубоватое, чисто мужское; настоящий мачо. И в его словах чувствовался азарт, как бы он ни пытался скрыть его. Он любит то, чем занимается. Встречи, люди, беспорядки, его Дело. Ему нравится мстить «свиньям» и помогать своим братьям. Именно для этого он живет. И в этом мире нет места для Кассии. Это мир мужчин, которые так долго жили без женщин, что могли обходиться без них, если нужно. Им трудно снова принять женщин в свою жизнь. И в этом вопросе Люк несгибаем. Ему и на секунду не пришло бы в голову взять ее с собой. Особенно если там поджидает опасность. И после того, что случилось в Сан-Франциско. И после того, как его едва не застрелили. Она знает: безумие надеяться, что он возьмет ее с собой на этот раз. Он не возьмет.