Обещанная любовь

– Да, – смущенно сказала Инара, и ее щеки залились румянцем. – С числами проще, чем с людьми.

– Легче, чем этикет и протокол, да?

Она кивнула:

– Чем общение и социальная жизнь.

– Да, я помню. Тебе было трудно.

У нее потеплело на душе. Кассий не забыл их разговоры, когда она бесхитростно болтала о том, каким неприятным было ее воспитание.

– Мне трудно до сих пор. – Инара теребила пальцами шариковую ручку. – И мама мне не помогала. Она следила за всем, что я делаю, и постоянно критиковала меня. Всегда было так: «Встань прямо, Инара! Улыбайся! Будь изящнее! Ты не красавица, но по крайней мере постарайся быть симпатичной!» – Инара умолкла, у нее сдавило горло. Она чувствовала на себе взгляд Кассия, но не хотела смотреть на него. Ей было невыносимо думать о том, что он оценивает ее по тому же невероятному стандарту, который когда‑то использовала ее мать.

Вздернув подбородок, она все‑таки взглянула на Кассия:

– Я ничему не научилась. Я не умею стоять прямо, улыбаться и быть грациозной. Я не умею быть красивой и уж точно никогда не заинтересую собеседника интересным разговором. Поэтому родители потеряли терпение и решили выдать меня замуж за Стефано Кастелли.

Кассий страстно и в упор смотрел на нее.

– Если ты думаешь, что я соглашусь с мнением твоей матери, ты ошибаешься, – спокойно сказал он. – Потому что я рад, что ты всего этого не умеешь. Я рад, что ты потерпела неудачу и тебя решили выдать за Стефано Кастелли. В противном случае ты не залезла бы в тот вечер ко мне в лимузин. И не стала бы моей женой.

Инара приободрилась.

– Я бы не назвал это провалом, – продолжал Кассий. – Я всегда считал тебя интересной и даже красивой, хотя не должен был так думать, когда тебе было шестнадцать. – Он помолчал, выдержавая ее взгляд. – Теперь ты еще красивее.

Ее глаза защипало от слез.

– Я неправильно повел себя и действовал как твоя мать.

Она хрипло произнесла:

– Я делаю все это, потому что хочу.

– Почему?

Она едва не проговорилась, что он не оставил ей выбора, но ведь это не совсем правда, не так ли? Она могла бы отказаться. Ей уже не шестнадцать лет, и она самостоятельно делает свой выбор. Она взрослая женщина и решила жить в этом дворце.

Сглотнув, Инара ответила напрямик:

– А ты как думаешь? Потому что это важно для тебя. А то, что важно тебе, важно и мне.

Он не ответил, а просто уставился на нее с совершенно непроницаемым выражением лица.

– Ты сказал, что твое королевское правление – дань памяти твоей семье и твоему наследию, – продолжала Инара, желая выговориться. – И я не хочу быть слабым звеном в этом наследии. Я желаю, чтобы у тебя была королева, которой ты станешь гордиться, поэтому давай посмотрим правде в глаза. Ты не выбирал меня. И теперь тебе от меня не отделаться.

На его лице промелькнула какая‑то эмоция, но Инара не сумела ее распознать. Кассий отвернулся, резко встал и подошел к длинному окну с видом на ухоженные сады. Он постоял там минуту, а потом произнес:

– Это правда, я не выбирал тебя. Но я не желаю от тебя отделываться. – Он обернулся, его взгляд стал свирепым. – И ты не слабое звено. Я уже горжусь тобой.

Инаре показалось, что ее впервые после долгой и холодной зимы коснулись теплые лучи солнца.

– Но я ничего не сделала. Я только забываю имена, разбиваю бокалы и сбегаю.

Король пристальнее взглянул на нее:

– Ты приехала во дворец. Ты делаешь все возможное, чтобы учиться. И даже когда у тебя ничего не получается, ты стараешься. Ты упорная, Инара, стойкая и смелая. Королева должна обладать такими качествами.

Она собралась поблагодарить его, как вдруг он сказал:

– Этот протокол и этикет, которым ты обучаешься, – чепуха. Мы зря растрачиваем твои таланты. Математика – твоя сила, и Авейрас может извлечь из этого пользу. – Кассий прищурился, глядя на нее, потом вернулся к дивану. – Я представлю тебя нашему министру финансов, и вы с ним поговорите об экономике.

Инара мало занималась экономикой, но хуже того, чем она занималась сейчас, быть не могло.

– Я думала, тебе нужен тот, кто занимается социальными обязательствами, любезничает и разговаривает с людьми.

– Да, но я могу сам этим заниматься. Работа с людьми – мой конек. – Кассий одарил ее быстрой улыбкой, которая напоминала солнечный луч, пробившийся сквозь облака. – Мы с тобой партнеры, и мы разделим нагрузку.

Ее сердце чаще забилось от радости, она импульсивно потянулась к нему:

– Ты говоришь серьезно?

Кассий взглянул на ее руку, потом переплел свои пальцы с ее пальцами и посмотрел ей в глаза.

– Да, я не шучу. У тебя много навыков, Инара. Мы просто сосредоточимся на том, что получается у тебя лучше всего.

– Может быть, и с тобой следовало поступить точно так же, – машинально сказала она. – Твоему отцу надо было сосредоточиться на том, что у тебя лучше всего получается.

Он замер и стал походить на каменную статую.

– А что я делаю хорошо? – спросил Кассий нарочито равнодушно, и она поняла, что ему крайне важно ее мнение.