Обет обмана

— Ты не ответила на мой вопрос, Лия, — небрежно напоминает он. Или это кажется случайным, потому что это притворство. Я почти слышу его настоящий тон, который замкнут, резок и высасывает сущность моей души.

Все в нем резкое и острое. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, открывая намек на мощную грудь. Он полулежит в кресле, скрестив длинные ноги в лодыжках. Наполовину, потому что его поза все еще прямая, и он выглядит так, будто готов наброситься в любую секунду, если почувствует в этом необходимость.

Кстати, как долго он сидит в тени?

И почему, черт возьми, мне снится один кошмар за другим с тех пор, как он привез меня сюда?

— Лия, — в этом единственном слове больше предостережения, чем должно быть возможно.

— Тебе не нужно знать. — Я медленно сажусь, осторожно снимая пальцы Джереми со своей талии. Он что-то бормочет во сне, и я расчесываю его темные волосы, укладывая под одеяло, украшенное звездами и космическими кораблями.

— Это два наказания.

Моя голова резко поворачивается к Адриану.

— Но… за что?

— Одно за то, что не выучила список, который дала тебе Огла, а второе — за этот проступок.

Я знала, что Огла — его чертов шпион.

— Но сейчас я не отвечала.

— Бросить мне вызов равносильно тому, чтобы ответить. Не отвечать на мои вопросы — тоже наказание.

— Может быть, тебе стоит составить мне гребаный список, как в мафии, чтобы я могла выучить его и волшебным образом ходить вокруг него на цыпочках.

— Это третье.

— Ты не можешь быть чертовски серьезным.

— Совершенно, верно. Четвертое.

— Мне вообще нельзя разговаривать? — рявкаю я.

— Нет, не таким тоном. Пятое.

— Просто перестань уже, и признай, что ты больной ублюдок, который получает удовольствие от того, что шлепает меня.

— Шестое.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но вскоре закрываю его, понимая, что все, что я скажу, только ухудшит мое состояние.

Черт бы его побрал!

Он так пугает меня, что я продолжаю играть ему на руку и копаться вместе с ним в яме. Кошмар, который я только что пережила, тоже не помогает. С тех пор как я проснулась, я была нервной и дезориентированной, практически не контролируя свои реакции.

— Продолжай, Лия. — спокойный, но угрожающий тон Адриана резонирует в воздухе. — Мне очень интересно посмотреть, как далеко может зайти эта цифра.

Когда я молчу, стараясь сохранить самообладание, на его губах появляется легкая ухмылка.

— А теперь скажи мне, что ты считала ненастоящим.

— Кошмар. — тихо говорю я, потому что если буду говорить громче, то наброшусь на него. Он провоцирует меня, чтобы увеличить число моих наказаний, а я не доставлю ему такого удовольствия.

Его палец стучит по бедру один раз.

— Что за кошмар?

— Не твое дело.

— Это уже седьмое.

— Что?

— Восьмое.

— Неужели мне даже нельзя держать свои кошмары при себе?

— Нет, с тех пор как ты переступила порог моего дома, — Он бросает телефон на колени, кладет локти на колени и наклоняется вперед, сцепив пальцы под подбородком.

Несмотря на темноту, я почти вижу черноту его глаз. Это не только что-то визуальное, но это также можно попробовать в воздухе, оставляя острый привкус на моем языке.

— Ты, кажется, не понимаешь ситуацию, так что позволь мне объяснить тебе это в последний раз, Лия. Ты моя жена, моя собственность, моя вещь. Это означает, что ты идешь по линии, которую я прослеживаю, и принимаешь решения, которые я разрешаю. Если я скажу, что ты оставишь завещание у двери, ты это сделаешь. Если я скажу, что ты слепо войдешь в колодец, ты это сделаешь. В моем доме мое слово — закон, и мои решения окончательны. Если ты чувствуешь необходимость бросить мне вызов, во что бы то ни стало, сделай это. Я буду наслаждаться каждой секундой, пока не заставлю тебя подчиниться.

Моя челюсть болит, и я понимаю, что это потому, что я крепко сжимала ее все время, пока он говорил. Я никогда не испытывала такой потребности выскочить из своей кожи, как в этот самый момент. Я хочу улететь отсюда, улететь куда-нибудь, куда угодно, где его присутствие не сжимает мне горло воображаемыми руками.

Но здравая часть моего мозга знает, что у меня нет выбора, что я не могу справиться с жизнью в тюрьме, какой бы крутой я себя ни считала. Быть с ним — это не выбор, это единственное средство выживания, которое у меня есть.

Разве судьба не жестока? Почему моя безопасность связана с одним из самых опасных людей на свете?

Адриан встает, и я прижимаюсь ближе к Джереми, как будто ребенок может помочь мне в этой ситуации.

— Вставай, — приказывает он.

— Зачем?

— Девятое. С каждой секундой, когда ты не встаешь, счет будет увеличиваться.

— Я просто спрашиваю, — я стараюсь не огрызаться, но в конце концов все равно делаю это.

— Десятое. В таком случае у тебя будет долгая ночь, Лия.

Я не упускаю намека на садизм, когда он говорит «долгая». Этот ублюдок действительно получает удовольствие от мысли наказать меня.

Он чертов извращенец.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, потому что не хочу, чтобы счет дошел до одиннадцати.

— Следуй за мной. — Адриан направляется к двери, не дожидаясь меня.