Обет обмана

Я бросаю взгляд на мирно спящее лицо Джереми, надеясь, что каким-то образом смогу стать одним целым с его матрасом или одеялом.

Мое колебание длится недолго, когда я иду следом за Адрианом и тихо закрываю за собой дверь комнаты Джереми.

Мои ноги дрожат при каждом шаге. Пот собирается у меня на лбу, а костяшки пальцев белеют от постоянного сжимания их в кулаки.

Люди говорят, что знают страх. Например, когда их машина чуть не разбивается или когда, они становятся свидетелями кровавой сцены на улицах, но это не настоящий страх. Настоящий ужас — это неизвестность.

Незнание своей судьбы — худший вид страха.

Он обвивается вокруг моей грудной клетки, как проволока, пытаясь сломать кости и уколоть мое сердце.

Страшна не тьма, а то, что внутри нее. И прямо сейчас эта тьма наполнена тихим, но смертельным присутствием Адриана.

Мой взгляд по-прежнему сосредоточен на его спине, на волнах мышц под рубашкой и чернилах, выглядывающих из-под полузакатанных рукавов. Его шаги ровны, как будто эта чертова ситуация нормальна.

Как будто подцепить бездомную женщину и навязать ей роль жены — это что-то вполне приемлемое. Чувствует ли этот человек когда-нибудь? Есть ли у него бьющийся орган, подобный тому, что бьется внутри меня, или он другой вид, чье сердце только качает кровь в его венах?

Если он так заботился о своей жене, как он мог так легко обменять ее на фальшивку?

Но, возможно, он использовал ее так же, как использует меня. Такие люди, как он, не имеют привязанностей и являются бессердечными монстрами, которые умеют только брать.

Когда Адриан входит в спальню и закрывает за нами дверь, я хочу, чтобы страх был единственным чувством, населяющим меня. Я хочу, чтобы мой желудок сжался от прилива адреналина, а не от какого-то другого безумного ощущения, которое я не хочу называть.

Потому что я знаю, что он позвал меня сюда не только для того, чтобы поспать. Я знаю, что сейчас в его дурацкой голове вынашивается какой-то дикий план.

Моя потребность в бегстве медленно тускнеет, сменяясь странным принятием.

Это пройдет, как и все остальное в моей жизни.

Пока он не видит моей реакции, он не доберется до меня.

Адриан расстегивает ремень, и я смотрю, завороженная, пойманная в ловушку оцепенения, как он оборачивает его вокруг своей руки с пустым выражением на лице.

— Встань на колени.

Глава 15

Уинтер

Мой дикий взгляд перескакивает с его пустых глаз на ремень, обмотанный вокруг руки.

Должно быть, он шутит.

Но это не так.

Адриан сказал, что он не шутит, и я ему верю.

Я весь день извивалась от ощущения отпечатков рук, которые он оставил на моей заднице, так что я искренне верю, что он собирается выпороть меня ремнем прямо сейчас.

— Пожалуйста, не надо.… — Я не хочу прибегать к попрошайничеству, и как только я говорю эти слова, я понимаю, что это пустая трата моей энергии. Я знаю, что таких, как он, не останавливают ни мольбы, ни слезы. Во всяком случае, он получает от этого удовольствие. Точно так же, как он получает удовольствие, наказывая меня.

Поэтому, когда он произносит свои следующие слова, я вздрагиваю от неожиданности.

— А что ты хочешь сделать вместо этого?

— Все, что угодно. — выпаливаю я.

— Я трахну тебя у стены.

— Хорошо. — Я колеблюсь секунду, немного опасаясь его интенсивности. Я видела его размер, я знаю, что это будет чертовски больно, а такой мужчина, как Адриан, похоже, любит грубость.

Однако согласиться с этим — лучший выбор. Трахаться или быть выпоротой. Да, не нужно быть гением, чтобы решить.

— И ты не прикусишь губу. Ты не захлебнешься своими стонами, когда твоя киска будет душить мой член.

— Нет. — огрызаюсь я.

Он склоняет голову набок, как будто я какая-то проблема, и он размышляет, хочет ли он решить ее или искоренить раз и навсегда.

— Нет?

Мое молчание — мой единственный защитный механизм против него, мой последний кусок брони, и если я позволю ему взять и это тоже, то я действительно облажаюсь. Моя личность будет стерта, и я буду просто размытой версией его жены.

— Тогда я отказываюсь.

— Ч-что?

— Либо ты полностью сдашься, либо получишь свое наказание.

Я смотрю на него, мои кулаки горят от боли от того, как сильно я их сжимаю. Мои ногти так сильно впиваются в ладони, что я удивляюсь, как еще не пошла кровь.

Глубоко вдохнув, я опускаюсь на колени.

Когда я делаю это, я замечаю тень разочарования и что-то еще на его лице.

Да пошел он. Он не сломает меня.

Меня зовут Уинтер Кавано. Я не Лия Волкова и ни в коем случае не жена этого сумасшедшего.

Я повторяю это про себя, готовясь к тому, что должно произойти. Сказать, что я не боюсь, было бы ложью, но мое достоинство держит меня прямо.

— Жаль, что ты выбрала большую дорогу со мной. Очень жаль. — От мягкости его голоса у меня по спине пробегают мурашки.

— У тебя свои условия, а у меня свои.