Обет обмана

Он даже не шевелится, когда пятно крови покрывает его плечо и грудь, а затем образует лужу вокруг него, пропитывая простыни.

— Нееет! — Я кричу, и мой мир погружается во тьму.

Глава 22

Адриан

Стук.

Стук.

Стук.

В воздухе раздается булькающий звук, словно кто-то захлебывается собственной кровью.

Или блюет.

Я резко открываю глаза. Я мгновенно настораживаюсь, мое сердце громко бьется, когда сцена материализуется передо мной.

Лия ворочается во сне, ее ноги болтаются в воздухе, а тело тяжелое, как камень, брошенный на дно океана.

Обе ее руки сжаты в кулаки так крепко, что на ладони остался порез от ногтей, а капли крови окрашивают белые простыни в красный цвет.

Но не это меня разбудило. Это был звук.

Бульканье.

Как будто кто-то задыхался от собственной слюны.

Две струйки слюны стекают по ее подбородку и шее, пена быстро образуется у рта.

— Лия!

Она не подает никаких признаков того, что слышит меня, и продолжает дергаться, извиваться. Булькать.

Я засовываю два пальца ей в рот и широко открываю его, пытаясь помочь ей дышать.

Она не дышит.

Как будто она закрывает собственную трахею воображаемым кляпом.

— Лия! Проснись! — Я кладу руку ей под голову и осторожно приподнимаю. Она тащит простыни в кулаке, ее тело все еще неподвижно, как доска.

Ее голова двигается вбок, затем откатывается так далеко назад, что, будь она одна, она бы сломала себе шею. Я поддерживаю ее затылок и продолжаю ощупывать ее рот другой рукой.

Ее губы синеют, а лицо краснеет. Она не дышит, и не делает этого, по крайней мере, уже целую гребаную минуту.

— Лия! — Я трясу ее, но это не приносит мне никакого результата.

Она потерялась где-то, куда я не могу добраться. Где-то, где она сможет спрятаться от меня под замком.

Ничто не выведет ее наружу.

Кроме разве что…

— Уинтер, — осторожно зову я, и она делает глубокий вдох, задыхаясь и кашляя, когда воздух попадает ей в легкие. Я отпускаю ее рот, чтобы она могла нормально дышать.

Когда я смотрю, как она вдыхает кислород в легкие, позволяя жизни вернуться, я должен чувствовать облегчение. Я должен. Но колючая проволока обвивается вокруг моей груди, покалывая кожу, дюйм за дюймом.

Ее глаза медленно открываются, но их голубизна пуста, как будто она не знает, кто она и где находится.

Я задерживаю дыхание, пока тикают секунды, а она остается в трансе.

— Lenochka?

Она моргает раз, другой, прежде чем ее взгляд встречается с моим. В ее глазах собирается влага, и по щеке скатывается слеза. Я вытираю ее подушечкой большого пальца, когда она неудержимо дрожит в моих руках.

Словно выйдя из транса, она резко выпрямляется и опускается передо мной на колени. Теперь на ее лице появляется безумное выражение, когда она сжимает мой бицепс, поднимает руку вверх, затем осматривает мой бок, грудь и даже спину.

Она прикасается ко мне повсюду, ощупывает, осматривает, совершенно не замечая, каким твердым я стал за короткое время ее ухода.

У меня были синие яйца с тех пор, как она впервые вошла в эту спальню, но я не могу трахнуть ее прямо сейчас. Не тогда, когда ей снятся все эти кошмары и она строит свои стены.

— Ты не ранен, — выдыхает она шепотом.

— Разве я выгляжу таким? — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя мои челюсти сжимаются, и не только из-за того, что я жесток, но и потому, что она ответила на Уинтер, а не на Лию.

— Нет. Но это было так реально… — Она проводит ладонью по моей щеке и замирает, когда чувствует, как моя челюсть сжимается под ее хваткой, затем быстро опускает руку.

— Еще один кошмар?

Она кивает.

Мне уже не в первый раз приходится будить ее из-за кошмара. За последнюю неделю такое случалось дважды, но она так и не открыла глаза и не заговорила. Она просто заснула, так что я сомневаюсь, что она их помнит.

Сомневаюсь.

Булькающие, задыхающиеся звуки, которые она издает, похожи на мой заказной ад. Иногда я слышу его, даже когда не сплю, и мне приходится проверять камеры на случай, если это происходит в реальном времени.

— Лия была там, — тихо говорит она. — Она хотела убить меня, а потом… потом…

Я нежно касаюсь ее руки.

— Ты не должна говорить об этом.

Она смотрит на меня своими огромными глазами. Они потеряны, как будто она не знает, на кого смотрит, и она каким-то образом все еще в ловушке внутри кошмара.

— Зачем ты привел меня сюда, Адриан? — бормочет она с болью в голосе.

— Ты знаешь.

— Потому что я похожа на Лию?

Я киваю.

— Я не она. И чем больше ты сравниваешь меня с ней, тем больше я чувствую, что меня стирают, забывают. Я не хочу, чтобы меня забыли.

Я хватаю ее за руку и пытаюсь уложить под простыню.

— Поспи пока.

— Нет. — Она выдергивает руку. — Я не хочу спать.

— Тогда чего же ты хочешь?

— Уинтер. В кои-то веки назови меня просто Уинтер. Пожалуйста.

Я так и сделал и возненавидел это. Я ненавидел это так сильно, что мне хотелось залить отбеливатель в свое гребаное горло.

— Нет.

— Пожалуйста… — Слезы струятся по ее щекам. — Пожалуйста, не стирай меня. Пожалуйста, Адриан.

— Не проси меня о чем-то подобном. Ты — Лия. Привыкай к этому.