Обет обмана

Он не видит тебя, Уинтер. Он видит Лию.

Я мысленно возвращаюсь к фигуре, которую видела в окне в тот день, когда целовала его в щеку.

Бледная женщина с горящими глазами, очень похожая на меня.

Когда я моргнула, она исчезла.

То ли мне показалось, то ли призрак Лии действительно был там. Я выбрала первый вариант, потому что второй пугал меня.

Всякий раз, когда мы с Джереми играем в беседке, я все время смотрю в то же самое окно на случай, если она снова появится.

Она никогда этого не появлялась.

У меня, вероятно, будет больше шансов выяснить, правдивы ли мои галлюцинации, если я пойду туда, но охранники Адриана следят за садом — или за нами — весь день. Не говоря уже о том, что сам этот мужчина всегда наблюдает за нами, как ястреб из окна своего кабинета.

Ян тоже постоянно там.

Единственный раз, когда я могла бы войти в гостевой дом незамеченной, это ночью. И это пугает меня до чертиков.

Этот дом пугает меня до чертиков.

Мужчина передо мной пугает меня еще больше, потому что он — причина, по которой я чувствую, что ползу на какую-то гребаную территорию.

Закончив, Адриан поднимается и встает позади меня, хватая фен. Медленное гудение наполняет комнату, когда он снимает полотенце с моей головы и сушит волосы.

Я дрожу по совершенно иной причине, чем мои мокрые волосы, встречающиеся с моей шеей. Я опускаю глаза, потому что не хочу смотреть в зеркало и видеть, как он ухаживает за мной и сушит волосы феном. Я не хочу попасть в эти моменты, которые не предназначены для меня.

Лия была счастливицей. Или, может быть, все было наоборот, учитывая дикие способы, которыми он прикасается ко мне — к ней.

Интересно, каково это, когда такой сильный мужчина, как Адриан, заботился о ней так, словно она — его мир. Было ли у нее покалывание, как у меня, или она считала это удушающим, как и я?

Интересно, он тоже заставил ее подождать, прежде чем трахнуть. Я внутренне качаю головой. Почему, черт возьми, я думаю о том, как он трахает ее? Или меня?

Просто для него не имеет смысла продолжать кончать на мой живот, грудь или даже задницу. Его эрекции кажутся болезненными, но он все еще отказывается трахать меня.

Я отказываюсь, чтобы он услышал мои стоны или крики, поэтому я думаю, что это не произойдет в ближайшем будущем.

Так же он поступил и с Лией?

— Каким был твой брак с Лией? — спрашиваю я, прежде чем успеваю остановиться.

Мой голос тих по сравнению с шумом фена, поэтому я молюсь всем звездам наверху, чтобы он меня не услышал.

Но потом он говорит.

— Это был брак.

Мое унижение от того, что меня услышали, исчезает при его ответе. У него есть эта приводящая в бешенство манера избегать вопросов. Он не то чтобы отказывается отвечать, но дает что-то неопределенное или перефразирует первоначальный вопрос.

— Как вы познакомились?

— Почему ты хочешь знать?

Почему я хочу знать, серьезно? Почему мне интересно узнать о нем и его жене?

Стуча ногтями, я продолжаю смотреть на них.

— Я подумала, что должна знать, если кто-нибудь спросит.

— По официальной версии, мы познакомились на вечеринке.

Я медленно поднимаю голову и смотрю на него через зеркало.

— Есть неофициальная версия?

Он занят моими волосами, когда говорит.

— Правильно.

— Какая?

— Это секрет между мной и Лией.

— Я думала, я — Лия.

— Я думал, тебе не нравится, когда тебя называют Лия, — он проводит пальцами по моим быстро сохнущим волосам.

— Ты все еще заставляешь меня играть ее роль.

— Ты все еще не считаешь себя ею, и это не делает тебя причастной к моим секретам.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но решаю этого не делать, потому что все, что я выплюну, будет иметь обратный эффект.

Больной мудак пытается полностью стереть меня, чтобы я стала его женой. Если я ослаблю бдительность, от меня ничего не останется.

— Через несколько дней ты пойдешь со мной на день рождения, — неожиданно объявляет он, выключая фен и расчесывая мне волосы.

— Чей день рождения?

— Игоря.

Я прищуриваюсь.

— Игорь Петров?

Он кивает.

— Что ты о нем знаешь?

Я замолкаю, чувствуя, как на меня внезапно нападает вопрос. Я пытаюсь вспомнить подробности, которые читала о нем.

— Он выше всех в братстве. Не так высоко, как ты, но он занимает заметное положение.

— И?

— И что?

— Его семья. Сколько там членов?

— Я… не помню.

Он смотрит на меня через зеркало.

— Что? В вашей организации слишком много людей, а я очень плохо разбираюсь в именах. Я уверена, что буду в порядке, когда встречусь с ними.

Он обхватывает рукой мои волосы и тянет назад, наклоняя мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Ты узнаешь о них все до дня рождения. Ни при каких обстоятельствах нельзя допускать ошибок. Это понятно?

— Окей… я имею в виду, хорошо. Отлично! — Чёрт побери. У него странная манера за долю секунды переходить от мягкого к грубому. Как будто у него раздвоение личности или что-то в этом роде.

— Огла будет задавать тебе вопросы, пока не убедится, что ты все выучила.

— Прелестно, — бормочу я себе под нос.

— Что это было, Lenochka?

— Ничего.

Его хватка крепче сжимает мои волосы, но он отпускает их и уходит.