Обет обмана

Адриан бросает на меня веселый взгляд.

— Я приду.

Джереми берет меня за руку и пытается потянуть за собой. Я толкаю Адриана локтем, чтобы он отпустил меня, и он делает это, но не раньше, чем покусывает раковину моего уха.

Он берет салфетку и вытирает руку, прежде чем быстро поднять мои трусики с земли. Мои щеки пылают. Я совсем забыла, что они там.

Вместо того чтобы выбросить их в мусорное ведро или спрятать в одном из ящиков, Адриан засовывает их в карман брюк. Я открываю рот, чтобы возразить, но потом вспоминаю, что здесь Джереми.

Он засовывает солдатика в карман и кладет руку в руку отца — не в ту, что была во мне, слава Богу.

Адриан следует примеру сына, когда тот выводит нас из кабинета, рассказывая о своих солдатах. По крайней мере, один из нас чувствует себя комфортно. Я чувствую, что мои ноги перестанут держать меня от того, как сильно они дрожат.

— Эй, папа, — Джереми пристально смотрит на отца.

— Да? — Я замечаю, что голос Адриана становится мягче, когда он говорит с сыном. В нем все еще есть та же сила, но он не направляет ее на Джереми.

— Можно мамочка будет со мной?

Пепельные глаза Адриана скользят по мне, прежде чем он снова сосредотачивается на сыне.

— Она уже с тобой.

— Не сейчас. Ночью. Я хочу, чтобы мамочка спала со мной, но она сказала, что я должна попросить тебя об этом.

Пламя ползет по моим щекам. Парень воспринял это предложение всерьез.

— Она так сказала, да? — Адриан встречает мой взгляд с легкой улыбкой, от которой у меня перехватывает дыхание. Черт возьми. Это даже не полная улыбка, но я чувствую, что на меня нападают.

— Угу, — говорит Джереми, не обращая внимания на напряжение, повисшее в воздухе. — Так можно?

— Она с тобой днем, так что нет.

— Пожалуйста, папа.

— Ты хочешь, чтобы я остался совсем один, Malysh?

— Нет.

— Тогда ты должен отдать мне свою маму на ночь.

— Тебе тоже нужна мамочка, папа?

Адриан делает паузу, прежде чем спокойно и уверенно произносит.

— Нужна.

Мое сердце рвется вперед, грохоча и сдавливая грудную клетку, словно желая вырваться из заточения. Его слова не должны были так на меня подействовать. Я должна думать, что я нужна ему только потому, что он хочет, чтобы его ежедневная больная доза наказывала меня, но выражение его глаз говорит о чем-то совершенно другом.

Его глаза, которые я всегда считала неудобными, теперь задыхаются, пытаясь вбить в меня слова, которые я не хочу слушать.

— Хорошо, папа, — улыбается мне Джереми. — Тогда мы поделим мамочку.

— Спасибо, Malysh, — Адриан улыбается сыну, и это снова застает меня врасплох.

Какое он имеет право так улыбаться?

Адриан помогает мне надеть пальто и застегивает его до самого верха, прежде чем накинуть шарф на шею. Затем он делает то же самое для Джереми и поднимает его на руки.

Я не хочу сосредотачиваться на этом, на том, как он может быть любящим отцом, но эта сцена трогает что-то внутри меня, когда мы выходим на улицу.

Мы втроем сидим в беседке, где зона боевых действий Джереми все еще не завершена. Маленький ангел устраивается между нами, радостно покачивая ногами, и его внимание переключается с меня на отца. Кто знает, сколько времени прошло с тех пор, как оба его родителя играли с ним?

— Мамочка не знает, как это делается, папа.

Губы Адриана слегка подергиваются.

— Эй, это неправда. Я делала это медленно, чтобы он научился.

— Видимо, слишком медленно. — Адриан изучает не те кусочки, склеенные вместе. — Ты уверена, что это не ты учишься?

Я сгибаю пальцы.

— Да, я уверена.

— Ты ужасная лгунья, Lenochka.

— Я не лгу.

— Так говорят все лжецы.

Я смотрю на него поверх головы Джереми, и он смотрит прямо на меня с легким, почти дружелюбным выражением на лице.

— Как ты можешь знать, когда кто-то так легко лжет?

— Значит, ты признаешь, что лжешь?

— Нет. — Я делаю гримасу и говорю. — Джереми, — чтобы он не назвал меня лжецом в его присутствии.

Губы Адриана растягиваются в легкой улыбке. Черт возьми. Я рада, что он не улыбается слишком часто, потому что у меня может случиться остановка сердца или что-то в этом роде. Кажется, он сейчас в очень хорошем настроении, и мне интересно, что его вызвало. Мое наказание в его кабинете или просто нахождение здесь со мной и Джереми? Зная его контролирующий, доминирующий характер, это, вероятно, первая причина.

Он берет несколько фигурок из игры Джереми и собирает их, не отрывая от меня взгляда.

— Если только ты не обучена лгать, у людей есть свои секреты. Трение носа или затылка, ерзание или взгляд в другую сторону, чтобы вызвать ложь. Причина этого заключается в том, что ложь не является естественной и требует много энергии, поэтому большая часть кислорода в крови устремляется к мозгу, оставляя остальные конечности либо онемевшими, либо холодными. Вот почему ты разминаешь пальцы.

Я сжимаю пальцы в материале пальто, и Адриан смотрит на меня с полнейшим весельем, без сомнения, находя удовольствие в том, чтобы загнать меня в угол.

Джереми бросает на меня неодобрительный взгляд.

— Врать плохо, мамочка.

— Я не лгала, Джер, — я смягчаю свой тон, даже когда смотрю на Адриана.