Обезличенные (СИ)

Среди ночи Гошку подбросило над полом, и в его безмятежные сны ворвался оглушительный треск, от которого Волков распахнул глаза и уставился во тьму. На долю секунды Гошка оставался в уверенности, что все это ему привиделось, однако реальность говорила о другом. Откуда-то с улицы несся нарастающий гул, сменяющейся заполошными криками и сиренами. Гошка кое-как замотался в свой безразмерный балахон и, пробормотав проснувшемуся соседу что-то о своем скором возвращении, понесся по ступенькам. На сонные улицы неторопливо выползал разбуженный народ, в любопытстве оглядывающийся по сторонам в поисках источника шума. Источник оказался через перекресток и был вызван обрушившимся жилым многоэтажным домом, жильцы которого в панике толпились на улице. По одной из версий, подслушанных Гошкой, причиной обрушения стало его аварийное состояние, поскольку ни возгорания, ни влияния внешних факторов на первый взгляд не наблюдалось. Просел целый подъезд, и наверняка под завалами прямо сейчас находились живые люди, которым требовалась помощь, но никто из толпы зевак не делал даже шага в направлении к пострадавшему зданию. Гошка ожидал, что, хотя бы спасательная команда, приехавшая на место трагедии, примется за выполнение своих обязанностей. Но команда что-то долго выясняла у какой-то заспанной тетки, замотанной в очень домашнее одеяние, после чего погрузилась в машину и отчалила в неизвестном направлении. Гошка, привыкший к установленному правилу «заплати и получи», сразу же подумал, что жильцы не оплатили какую-нибудь очередную страховку и поэтому сейчас вынуждены выкарабкиваться из-под завалов собственными силами. Вчера Гошка посчитал бы данные решения законными и справедливыми, однако чертов Гурий внес в его мозги небывалую сумятицу и вынудил рвануть к обломкам. Гошка имел очень смутное представление о правилах спасения в подобных случаях, однако понимание того, что возможно, кого-нибудь ему удастся спасти, придало ему сил и уверенности. Любопытствующие граждане проводили его ободряющим гулом и продолжили вполголоса обсуждать случившееся. Гошка осторожно поднялся по обвалившимся частям здания до самого пролома и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука, если исключить едва слышное бормотание, в котором Гошка с изумлением узнал работающий приемник. Бестолково покружившись на одном месте и осознав бесполезность затеи по причине полного незнания правил спасения, Гошка спрыгнул обратно, и отправился домой, не в силах вынести явный сюрреализм ситуации.

«Ну неужели так бывает? — возмущался он, рассказывая Гурию подробности трагедии, — целая бригада спасателей, да они за один рейд смогли бы вытащить всех разом, там, как я понял, половину расселили, а та, что дожидалась очереди, жила на нижних этажах, они пострадали не слишком. Но каковы граждане, Гурий! Неужели так сложно было сообща проверить развалины?»

Гурий с интересом прислушивался к рассказу и казалось и вовсе не удивлялся тому, что слышал. Вместо уточняющих вопросов по теме, он попросил Гошку рассказать ему про выпускной в его интернате. Гошка осекся на полуслове и нехотя пробормотал:

«Да что там рассказывать, интернат не слишком заморачивался, вручили аттестаты, малышня спела песенки и всех выгнали под трогательное напутствие, что за интерес, Гурий? Кстати, давно хотел у тебя спросить, почему ты Грошик? Что за странная фамилия?»

Гурий многозначительно хмыкнул и сделал попытку подняться на ноги.

«Я так понял, что память к тебе вернулась, Георгий Волков? Под влиянием трагических событий? Или после моих наводящих вопросов? А может там, за гранью, никто и не собирался менять твою программу, а, Гошка, а просто на скорую руку набросал примерный алгоритм, первый, что попался под руку? — бормотал он, обращаясь к самому себе, — но в любом случае, этого наглого типа, что так беспардонно вламывается в чужие жизни, нужно остановить, Гошка, иначе, эти завалы станут самым безобидным событием за последующие месяцы.»

Слова Гурия, по началу звучащие странно и непонятно, неожиданно стали складываться в стройную цепочку, возвращающую Гошке те самые потерянные воспоминания и пугающие приключения.

Он глупо хлопал глазами, заново узнавая Гурия Грошика, доктора-терапевта из районной поликлиники, а также припоминая безглазых уродов и таинственную башню, и собственную смерть от сердечного приступа.

«Но я же настоящий, — озвучил Гошка первую здравую мысль, — я работаю на каком-то там заводе, я все это время был уверен, что там работаю, почему я ни разу не вспомнил свою грузовую контору, и вообще, Гурий, что происходит?»