Обезличенные (СИ)

Невероятный Гурий поведал растерявшемуся Волкову удивительные факты, сломавшие воскресшему Гошке мозги. Как оказалось, там, за гранью, некто проводит весьма увлекательные операции, создавая новых людей, без проблем и потребностей, воруя их из этой реальности и наделяя новой программой. Новые люди не имеют чувств, эмоций, забот и проблем, они исполняют некий заученный ритуал, очень напоминающий настоящую жизнь, но ей не являющуюся. Это болваны, марионетки, имеющие привычную внешность и непривычное мышление.

«Я почти выяснил принцип этого процесса, я видел те самые готовые программы, примитивные и куцые, — убежденно рассказывал Гурий то, чему, очевидно, явился свидетелем, — таинственному типу нужны реальные персонажи, поскольку ждать появления естественных форм у него, вероятно, нет времени. Чтобы сознание, память, а также внешность, полностью исчезли, подготовив тем самым почву для создания нового образа, на это требуется годы, а он явно, не желает этого ждать. Поэтому и штопает болванки искусственно, чтобы потом использовать готовые образцы уже живущих людей, просто копируя их внешность. В болванки заливается программа, украшается привычной рожицей, и, вуаля, новый человек готов. Топорно, быстро и незаметно. Никто не заподозрит подвоха, потому что уже привыкли к своим друзьям и соседям, а то, что они стали немного другими, то это понимание придет не сразу. К этому времени большинство из них тоже подвергнется замене. Тип очень торопится и поэтому создал себе целую армию помощников, которые выполняют грязную работу, просто получая поощрение. Некоторым живым людям этого вполне достаточно, чего уж говорить о покинувших этот мир, с наполовину растворившимся сознанием. Мне непонятна цель этого проекта, а также я хотел бы знать, кто стоит за всем этим. Я был близок к разгадке, но почему-то оказался в нашем мире, живой и настоящий. Вероятно, тут тоже не обошлось без вмешательства этого типа. Но знаешь, Гоша, что самое неприятное в этих переменах?»

Гошка медленно качнул головой, видимо, все еще никак не осознав всю реальность услышанного.

«То, что теперь мы лишены возможности видеть безглазых уродов,» — со вздохом поделился Гурий, а Гошка подавил в себе порыв успокоить чувствительного доктора, напомнив ему о полной непривлекательности штопаных красавцев.

«А значит, мы теперь не узнаем, насколько долго затянется этот проект, и вряд ли сумеем ему помешать. Наше воскрешение несет нам множество неудобств.» — добавил Гурий и, наконец, замолчал.

Глава 29.

Наше воскрешение в самом деле несло за собой множество проблем, одной из которых стал вопрос моего трудоустройства. Восстанавливать документы, возвращаться в районную поликлинику и как-нибудь по-другому заявлять о себе грозило мне долгими разбирательствами и черт знает, чем еще, учитывая нынешнюю нестабильную обстановку, поэтому я с легкостью принял Гошкино предложение занять скромный кабинет медицинской помощи на территории его завода. Я не рассчитывал на самом деле получить там место, поскольку ничем не мог доказать свою причастность к врачебному ремеслу, но, как выяснилось, этого и не требовалось. Возле железных ворот меня поджидала суровая дама, выполняющая на предприятии неясные функции, и без лишних вопросов проводила меня к медпункту, расположенному на первом этаже. Она так же молча распахнула передо мной дверь и, ткнув пальцем в одинокий стол, гордо удалилась. Весь первый рабочий день я терпеливо ожидал какого-нибудь подвоха в лице охраны или конной полиции с требованием предъявить документы. Однако прошел день, закончился второй, начался третий, а на моем пороге так никто и не возник. Я не обнаружил в кабинете ничего, что говорило бы о его медицинской роли в жизни завода. Его вполне можно было бы использовать под склад бытовой техники, гардеробную, кабинет директора, или общественные душевые. Покрутившись на почти пустой территории, я присел на край стола и принялся ожидать начала трудовой деятельности. На третий день в обед ко мне заглянул Гошка и, оглядываясь, потерянно оповестил меня, что больше не согласен работать в этом дурдоме.

«Гурий, то, что казалось мне важной и нужной работой еще неделю назад, можно вообще не выполнять. Я потратил два дня на сортировку мало габаритного лома, собрав из него тридцать три кучи, но сегодня приехал погрузчик и свалил все эти кучи в кузов самосвала. Для чего я старался, Гурий? А нынешним утром мне сказали выкрутить сто сорок четыре гайки из какой-то жлыги, предназначенной на переплавку, после чего собрали и гайки, и жлыги и закинули в печь. Мне платят за это деньги, Гурий, но я не вижу в своей деятельности практической пользы.»

Я вполуха слушал Гошку и жонглировал одной единственной мыслью о еще вполне адекватных заводских работягах. Те хотя бы умеют работать с погрузчиком.