Объясняя постмодернизм

Вслед за Марксом Маркузе считал, что историческая цель пролетариата – быть революционным классом, задачей которого является ниспровержение капитализма. Но это предполагало такой сценарий развития событий, при котором капитализм приведет пролетариат к экономическим бедствиям, чего не произошло. Вместо этого капитализм произвел огромное богатство, и, согласно теоретическому нововведению Маркузе, капитализм использовал это богатство для угнетения пролетариата. Сделав представителей пролетариата достаточно богатыми для того, чтобы они могли вести комфортную жизнь, капитализм создал плененный класс: пролетариат оказался запертым в капиталистической системе, зависимым от ее подачек и порабощенным задачей восхождения по экономической лестнице и «агрессивной борьбой за существование и зарабатывание на жизнь»[279]. Это было не только завуалированной формой угнетения. Маркузе утверждал, что удобства и игрушки капитализма отвлекли пролетариат от его исторической цели – низвергнуть капитализм. Следовательно, то, что капитализм производит так много богатства, плохо, так как это является прямым нарушением морального императива исторического движения к социализму. Было бы намного лучше, если бы при капитализме пролетариат терпел экономические невзгоды, потому что тогда рабочие осознали бы свое угнетенное положение и были бы психологически подготовлены к выполнению своей исторической миссии.

Второй вариант критики капитализма был связан с тем, что растущая обеспокоенность экологическими проблемами была включена в левый дискурс. По мере того как марксистское движение раскололось и мутировало в новые формы, левые интеллектуалы и активисты начали искать новые способы атаки на капитализм. Экологические проблемы, наряду с проблемами женщин и меньшинств, стали рассматриваться как новое оружие в арсенале борьбы против капитализма.

Традиционная экологическая философия в принципе не находилась в конфликте с капитализмом. Все знают, что чистая, устойчивая и красивая окружающая среда хороша тем, что жизнь человека в такой среде становится более здоровой, благополучной и приятной. Люди, действующие в своих интересах, меняют среду обитания, чтобы сделать ее более продуктивной, чистой и привлекательной. В краткосрочной перспективе часто возникают издержки и компромиссы между экономическим ростом и экологической чистотой. Но, как выяснилось, в средней и долгосрочной перспективе здоровая экономика совместима со здоровой средой. По мере того как люди становятся богаче, у них появляется больше средств, с помощью которых можно сделать окружающую среду чище и красивее.

Однако новый импульс экологического мышления связал марксистские концепции эксплуатации и отчуждения с проблемами окружающей среды. Люди, как более сильный вид, неизбежно будут наносить вред более слабым видам и самой неорганической среде. Следовательно, по мере развития капиталистического общества результат эксплуатации будет проявляться в биологической форме отчуждения: люди отчуждают себя от окружающей среды, загрязняя ее и делая ее непригодной для жизни, а нечеловеческие виды жизни отчуждены от самой жизни, поскольку деятельность человека привела их к вымиранию.

Согласно этому анализу, конфликт между экономическим производством и здоровьем окружающей среды не только проявляется в краткосрочной перспективе, но и становится фундаментальным и неизбежным. Само производство богатства находится в смертельном конфликте со здоровьем окружающей среды. Соответственно, капитализм, который так хорош в производстве богатства, является для окружающей среды врагом номер один.

Следовательно, богатство перестало быть благом. Жить просто, ограничивать производство и потребление настолько, насколько это возможно, является новым идеалом[280].

Импульс этой новой стратегии, прекрасно отраженный в названии книги Рудольфа Бахро «От красного к зеленому», соединился с новым нравственным критерием равенства, сменившим критерий удовлетворения потребностей. Согласно марксизму, технологическое господство человечества над природой было предпосылкой социализма. Гуманизм марксизма заключался в том, что он ставил человеческие интересы в центр своей системы ценностей и предполагал, что окружающая среда предназначена для людей и люди могут ею пользоваться и наслаждаться. Но эгалитарные критики стали активно настаивать на том, что, так же как приоритет интересов мужчин привел к подчиненному положению женщин и так же как приоритет интересов белых привел к покорению всех других рас, приоритет человеческих интересов над всеми другими привел к подчинению других видов и окружающей среды в целом.