Объятье Немет (СИ)

Запив вином со специями холодное, нежное мясо, обернутое в ароматные листья, Ати с отцом отошли ко сну. Дорожные вещи встретили каждого в его покоях, и заботливо застеленные постели, мягко горящие лампы по углам комнат многое сказали об искусстве местного гостеприимства. Слуги выполняли работу, но сами оставались невидимыми. Ати встретил одного из них в коридоре и потом только понял, что это было ошибкой, событием незапланированным. Больше такое не повторилось ни разу.

Безделье дороги напомнило о себе накануне встречи с Советом. Как ни тщился, заснуть Ати не мог. Задув все огни в комнате, он увидел, как на небо поднялась луна и залила двор белым светом. Сквозь бронзовые решетки окон она казалась далекой и загадочной, совсем незнакомой. "Я должен уснуть", - сказал себе Ати, но вместо этого встал и прошелся по комнате, разобрал самый важный из трех сундуков и еще долго смотрел на недвижимый сад. Смотрел, пока не озяб.

И вот тогда, вернувшись к теплу одеял, смог, наконец, уплыть в реку сна. Заплыл, впрочем, недалеко. Изгибчатое течение не понесло его вперед, а как будто оставило в одной из своих бесчисленных стариц, следить за обоими мирами, ни одному не принадлежа.

Раз за разом средь обрывчатой грезы Ати казалось, что кто-то стоит за окном - хотя со всей очевидностью там никого не было. Да и кто попал бы в так надежно запертый двор? Казалось, что лунный свет - живой и, как легчайшая ткань, накрывает его еще одним пологом. Что тихий дом тих не до конца, - чуть различимые звуки рассыпались мелким, затейливым эхом. Состояние не неприятное вовсе, но отдыху чуждое.

И все же утром Ати понял, что выспался. Надевая один из многих нарядов, которые привез, чтобы не посрамить Фер-Сиальце, он ждал знакомства с Советом с ясным умом. Они встретились с отцом в обеденной комнате, а вскоре прибыл Арфе Чередис. И четверть часа спустя снова повез их по улицам, теперь пустым совершенно.

Дорога шла все так же наверх. У самой вершины, там, где дома Гиданы, и в порту опрятные, становились высокими, стройными и почти невероятно прямыми, повозка выехала на площадь. В центре стоял фонтан, с едва слышным журчанием изливая из пастей статуй воду. Ати присмотрелся к одной и узнал. Шестикрылый, златозубый, с мягкой шерстью на брюхе и хитрым прищуром многих глаз, то был зверь Це. Изваяние, впрочем, являлось всего лишь миниатюрой. Настоящий зверь окольцевал бы всю площадь своим длинным хвостом.

Арфе Чередис заметил внимание Ати.

- Говорят, он рождается из подземного огня. А жить выбирает в воде. Умирать же снова приходит на землю, и замыкает так круг. Прошло много лет с тех пор, как последний плескался в нашем заливе.

Позади фонтана, над темным проходом во двор, стоял дом, выше и строже всех прочих. Почти черный накануне рассвета, удивительно молчаливый. Казалось, он не хотел привлекать к себе внимания - но в том не мог никак преуспеть. Дом поглотил путников, подмял под себя. И пока они проезжали под ним, Ати гадал, что же увидит внутри.

- Не беспокойтесь о дарах, Совет их получит, - предупредил Арфе, когда они ступили на землю в колодце двора. Слуги уже снимали с повозки свертки, присланные Фер-Сиальце. - Важно сейчас - передать соглашение.

Фонари как раз погасили, и в утренних сумерках было не рассмотреть всех знаков на узких, в два человеческих роста дверях. Однако лестницу за ними осветили ярко, и те же знаки нашлись на коврах. Они повторялись, иногда сплетаясь друг с другом, а иногда - окружая герб города. Ати вспомнил, что знаков одиннадцать - по числу членов Совета. Каждый - символ подвластного тому ремесла. Ведь Совет правил всем городом, а значит, весь город он знал.

Серые Одиннадцать собирались не каждый день. Не каждую неделю даже. О новом сборе город извещали заранее, и всякий, кто хотел обратиться с прошением, знал час, к которому придет. Поэтому еще вокруг было так безлюдно: ни эти залы, ни лестница никогда не знали толпы.

Наверху лестницы ждали еще одни двери, охраняемые, как и внизу, двумя тихими стражниками. Чувствовалось, впрочем, что, случись потребность, подкрепление рядом и придет на помощь. Возможно, из-за еще одной, тенями задрапированной двери.

- Болус и Атех Кориса, по делу свободного города Фер-Сиальце, - своим обычным негромким, очень ясным голосом проговорил Арфе Чередис и вступил в пределы зала.

То, что они стали первыми, кого совет принял в тот день, говорило о многом. Большая честь - хоть честь и недолгая.

Потом Ати удивлялся не раз, вспоминая, как скоро пролетела та встреча. Хотя он мог бы предвидеть это, угадать по первому явлению Арфе, который был, возможно, не только сопровождающим, но и предвестником, путеводным знаком на дороге в чужую страну.