Объятье Немет (СИ)

Предвестником Арфе оказался и в другом еще смысле. Серые Одиннадцать не любили праздных взглядов, и углубления ниш, в которых они сидели, в просторном, скупом полумраке зала не давали увидеть много. Однако Ати заметил, как похож наряд их проводника на наряд одного из таких разных членов Совета. Черный и серебро, маленькая шапочка и мягкие сапоги. Знак над нишей изображал белую птицу в двойном круге, и Ати запомнил его, чтобы подсмотреть значение в книгах.

После краткого обмена приветствиями отец поставил шкатулку с соглашением на стол, отделявший Совет от просителей.

- Одиннадцать благодарят семью Кориса за проделанное путешествие, - сказала одна из ниш. Случайная ли? Не узнать. В ней был грузный человек в темно-красных одеждах, с тяжелым и мрачным лицом. - Мы прочтем и соберемся снова - чтобы обсудить пожелания Фер-Сиальце.

Именно в этом заключались исключительность полномочий отца, именно это делало его в глазах всех таким важным. Он - редкость немыслимая - мог говорить за правителя.

- А пока - осмотрите город, отдохните и не чувствуйте ни в чем нужды. Все, что понадобится вам, вы получите.

Отец низко поклонился, и вслед за ним - Ати. Обычай неместный, но и жили они не в Гидане. Потом были слова прощания, после - долгий спуск по укрытой коврами лестнице. И, наконец, снова двор и рассвет.

Прошел день, миновал следующий. Луна истончалась ночь за ночью, а отдых все длился. Город не забыл, впрочем, о своих гостях. Сопровождаемые Арфе - или кем-то другим, когда тот бывал занят, - они осмотрели окрестности. Посетили рудники твердой сини: подземные шахты вились и вились, проникая в земную глубь. Душный разреженный воздух и сотни рабочих, изымавших руду, произвели на Ати тягостное впечатление. Но было в этом еще и величие - сколько лет велась добыча, как длинны были шахты, сколько скрывалось по-прежнему в них драгоценнейшей сини. Двести лет назад, когда Мелоль извергся и засыпал все пеплом, Гидану восстановили на том же месте только из-за близости рудников.

Арфе отвез их также к подножиям вулканов, показал храмы и здания города, верфь и товарные склады. О каждом месте он мог рассказать что-то редкое, такое, о чем не было в сундуке Ати. А ведь тот прочел теперь, добравшись до Гиданы, оттуда то, что не успел прежде.

Казалось, их проводнику известно все и обо всем. Но ему и положено было. Белая птица в двойном круге оказалась символом знания.

Знания, однако, не только книжного. И, глядя на Арфе Чередиса, когда тот ехал рядом, пил свое извечное вино или останавливался вдруг - сразу и весь, - заметив что-то нежданное, Ати чувствовал трепет нового уважения. Ведь человек этот собирал в копилку сущность вещей. Он - и подобные ему в Гидане.

Теперь, когда новизна впечатлений утихла, Ати не мог не помнить ночного разговора на корабле. Хотел расспросить - но о чем, сам не понимал до конца, а потому спросить не решался, и Гидана стояла над ними отсроченным обещаньем ответа. Каждый поворот, каждая рассказанная Арфе история только добавляли к смутному бремени тайны.

Что произошло здесь? Слова Меддема Зарата, которым Ати не придал когда-то значения и которые надолго забыл, обрели новые смыслы. Лайлин занимался чем-то - "в Гидане и других многих местах". Но почему из всех дядя вернулся в этот именно город? Был ли он по-прежнему мёртв? Сумел ли спастись от твари, что убила Карраш? Но раз участь его, по словам Арфе, была незавидной, значит, случилось что-то еще.

Город, казалось, тоже приглядывался к гостям. Внимание было не всегда дружелюбным, не всегда даже полным вежливого безразличия. Обрывались разговоры и слышался шёпот. Некоторые, объяснил Арфе, не рады заключаемому соглашению. Но он сказал как будто не все, и эта недоговоренность зияла, как брешь, в череде его многословных рассказов.

Однажды два человека, с виду небедных, двинулись к повозке, но остановились, не найдя в себе смелости. Цветастые их одежды выделялись среди скупых нарядов Гиданы.

- Это младшие сыновья семьи Кезанис, - в обычной своей манере поведал Арфе. - Теперь, когда глава дома мертв, наследники, что есть сил, делят богатства. Сложная задача, и хватит не всем. Ведь часть наследства давно истрачена.

- Кезанис? - оживился отец. - Я помню, брат мой, Лайлин, был у одного из них советником.

Но Арфе уже отвернулся, а в следующий момент повел рассказ о домовом храме редкостной красоты (мрамор и жадеит, немного золота), что скрывался в особняке напротив.

И вот, наконец, когда ожидание новостей от Совета стало из привычного утомительным, настал день новой встречи.

- Одиннадцать прочли соглашение и готовы говорить о нем. Они примут первых просителей на рассвете, а к полудню закончат - чтобы увидеть вас, - известил Арфе. - Готовьтесь, возможно, беседа продлится до ночи.

Ати взглянул на отца - и увидел, как тот нахмурился. Но ведь обсуждение и не могло пройти быстро? Так Ати утешил себя.