Объятые луной (СИ)

Подобрал колени к животу и забрался на стол с ногами. Тонкими пальчиками поддел край рубашки сумеречного и потянул вверх, выцеловывая подбородок. Сарэ помогает мне, и через мгновение, чуть ли не мурлыкая от удовольствия, я прижимаюсь грудью к накаченному торсу. Теплая ладонь скользит от плеча вниз и ловит между пальцами сосок, нежно теребя. Меня выгнуло, и мир вокруг меня тоже выгнуло, потому я откинулся назад, буквально распластавшись по столу живописной лужицей.

Недавно ездил в соседний город, а там выставка восковых фигур. И одну надолго поставили под солнце. Она раcтаяла. А потом ее все же выставили и сказали, мол, это новое течение и этот странный расплавленный кусок воска какой-то абсракционанизм. И вот сейчас я, как та самая восковая жертва абсракционанизма. А Сарэ мое солнце, которое жарит и жарит меня!

— Девочка моя, это как понимать? — раздался холодный голос у меня над головой, я открыл затуманенные пеленой возбуждением глаза. Пока предавался воспоминаниям, сидхе ласкал внутреннюю сторону моих бедер, подбираясь к заветной расщелине. Вот вас спрашивали, какую часть тела вашей половинки вы любите больше всего? Я бы незамедлительно ответил, что язык. Да, не то продолговатое и конусообразное нечто, о котором все сейчас подумали, а язык. Этой великолепной частью своего тела Садэр умел пользоваться просто виртуозно. И мне не раз это, ох, доказывали. Вот и в этот раз любимый уже хотел приступить… а там некая оказия.

— Тебя не устраивает то, что я заранее себя подготовил? — невинно уточнил я и, не дожидаясь ответа, прижался губами в крепком засосе к животу мужчины, шустро расстегивая ремень и лаская плененную плоть сквозь кожу штанов, нежно потираясь о нее носом и щекой.

Он не должен сообразить, что моя дырочка уж слишком растянута, даже от пальцев так быть не может. Я буду всю оставшуюся жизнь молчать о деревянном пенисе — точной копии того, что сейчас дрогнул под моими пальцами — спрятанном в укромном местечке под кроватью. К его помощи я часто обращался холодными одинокими ночами, когда терпеть не было сил, мой деревянный друг меня никогда не подводил.

— Май, вот никогда бы не подумал, что ты напьешься и будешь трахать себя пальцами, думая обо мне, — острые зубы укусили меня в бедро с внутренней стороны. Сидхе заурчал и, глядя на покрасневшего меня, повел мокрую дорожку к паху, лаская распаленную кожу языком. Мой хриплый стон разлетелся по комнате, когда шаловливый язычок скользнул по всему стволу, стоящему по команде смирно. Сарэ, зная все мои чувствительные ниточки, за которые надо дергать, как опытный кукловод доводил меня до того самого сладкого и тягучего, готового выплеснуться неконтролируемой бурей.

Его губы порхали по моей плоти, Садэр игрался языком с упругой головкой, иногда погружая ее в восхитительный плен рта. Мозолистые пальцы массировали яички, подливая масла в общий огонь. Иногда один наглый палец касался дырочки, сумеречный дожидался моего молящего стона и убирал его оттуда.

Вот тогда меня понесло по накатанной скользкой дороге вниз. Весь мир сосредоточился на Сарэ, нежно целующем меня, на его руках, доводящих по полного изнеможения. Желание быть заполненным разрасталось со скоростью дракона, пикирующего с высоты на добычу.

— Садэр! Снимай штаны! — прошептал я, не видя ничегошеньки от страсти, кроме коралловых глаз.

— Рано, мой милый, ты еще не готов. Я даже не начал, — мурлыкнули откуда-то слева и снизу. Недовольно завозился, пытаясь сесть и собственноручно сорвать эту ненавистную тряпку, уже расстегнутую, между прочим. Но произошел ряд странных событий.

Шею обожгло холодом, я вскрикнул от неожиданности и удивленно распахнул глаза, вопросительно смотря на любимого. На его губах блуждала плутовская, далекая от приличной улыбка. Меня легонько толкнули в грудь, заставляя лечь обратно на стол. Лопатки и спина уже затекли от твердой поверхности, и я встал. Как оказалось, зря.

Сумеречный извращенец заставил меня закинуть ногу на злополучный стол, неожиданно ставший местом наших сексуальных игрищ. В изящных пальцах кусочек льда из холодильного шкафа. Мама. Он придумал новую пытку?

Да, придумал!!! Тихий шорох, штаны сидхе улетели на пол, разгорячённый Сарэ прижимается сзади, и я чувствую, как вставший твердый член упирается мне меж ягодиц. Немного подаюсь бедрами назад, потираясь о желанный предмет будущего наслаждения. Словно бы наказывая меня, Садэр прижимает льдинку к моим губам. Она холодная, тающая, после горячих губ так странно. Но невообразимо контрастно, и я играю с ней языком, устраивая незабываемое зрелище для любимого. Он ведь тоже на последнем рубеже кордона.

Чувственно ведет лед по моему телу дальше. По шее, на которой бешено пульсирует венка, по груди к соску. Тут я снова начинаю задыхаться и приподнимаюсь на цыпочки. За это меня несильно шлепнули ладонью и ласково прошептали:

— Не дергайся — прекращу.

— Ты… ты подлец! — прошипел я сквозь стиснутые зубы, впиваясь пальцами в столешницу и стараясь дышать ровно.