Объятые вьюгой (СИ)

Врать уже было бессмысленно. Одна часть меня радовалась, что всей этой лжи, в которой я всё больше и больше утопала с каждым днём, приходит конец, но другая — истекала кровью, коря себя за слабость и трусость.

— Моё настоящее имя — Мавира Коркрафт, — услышала собственный голос, который показался мне чужим. — Я попала сюда обманом.

Повисла тишина. Напряжённая и тягучая тишина, которая постепенно оплетала меня, сжимая сердце ледяной дланью. Воздух в кабинете будто стал плотнее. Я смотрела в пол и не решалась подняться глаза, боясь встретиться взглядами с Ноэлем и увидеть в его льдисто-голубых омутах жгучую ненависть. И больше ничего! Никакой прежней теплоты и нежности.

— И зачем же ты всех обманула, милочка? — нарушила тяжёлое молчание Беата.

— Мне пришлось, — только и смогла ответить, чувствуя, как поперёк горла встал горький ком.

Послышались шаги. Я подняла голову и увидела перед собой Ноэля. Его глаза метали молнии.

— Идём-ка со мной, — сказал он и, схватив меня за локоть, потащил в коридор.

— Ноэль, что ты собираешься делать? — долетел вслед встревоженный голос Беаты. — Ноэль…

— Не вмешивайся! — гневно бросил он.

Сердце подскочило к самому горлу. Он сейчас выкинет меня на улицу, как щенка! Точно выкинет!

Но ничего такого не произошло. Вместо улицы я оказалась в своей комнате, а Ноэль вошёл следом и закрыл дверь.

— Объясни мне, что всё это значит? Зачем ты врала? — обрушился на меня он.

— Я не хотела, но мне нужно было сбежать из Ровной земли. Я могу всё объяснить, только выслушай, прошу.

Стены этой маленькой комнаты придали мне решимости. Ухватилась за возможность объясниться, как за последнюю надежду.

— Что ты можешь объяснить? Как врала изо дня в день? Как втёрлась в доверие к команде?

— Я искренне старалась помочь раскрыть преступление. Пожалуйста, поверь!

Ноэль пересёк разделяющее нас расстояние и навис надо мной, едва ли не прожигая злым взглядом.

— Ты соврала и о том, что поисковик?

— Да, — ответила тихо.

Злость в его глазах перекрыла боль. Он отшатнулся от меня и, круто развернувшись, со всей силы ударил кулаком по столу. Я вздрогнула. Звякнула лампа, повалившись на бок и чудом не слетев на пол, подпрыгнула книга — подарок Лоуриля Томаса. Стол выдержал, как и предметы, которые находились на нём, а вот я больше не чувствовала себя целой.

— Ты понимаешь, что сделала? — вскричал Ноэль, снова поворачиваясь ко мне. — Я подпустил тебя так близко! Я доверял тебе! А ты врала! Так, может, сама работаешь на вора? Докладываешь ему всё? Запутываешь наши дела и радуешься?

— Как ты можешь так говорить? — опешила я. — Моя вина лишь в том, что выдала себя за другого человека, но во всём остальном я честна!

— Я не верю тебе, Мавира Коркрафт, — с нажимом проговорил Ноэль. — Но я совсем не знаю, что с тобой делать.

— Позволь мне объяснить, — взмолилась я.

— Нечего объяснять. Не нужно мне этого! Ты могла рассказать обо всём раньше, а не водить всех за нос.

Дверь неожиданно распахнулась, являя Дэниеля и Югена. За их спинами мелькали лица Зенера, Беаты и, кажется, Дианы.

— Ноэль, что здесь происходит? — спросил Дэниель, переводя обеспокоенный взгляд с ЛинкДорфа на меня. — Мы слышали грохот…

— Уже ничего, — бросил тот, направившись к двери. — Эта мьеса будет сидеть под замком, пока не решим, что с ней делать.

Ноэль вытолкал всех за дверь. Послышалось лязганье замка, а потом удаляющиеся шаги.

Я осталась одна. Страх, боль, злость на саму себя вырвались наружу и из глаз хлынули слёзы. Я упала на кровать, заглушая рыдания подушкой.

С этого дня я стала узницей в собственной комнате, ожидая своей участи. Мне исправно приносили еду. В основном хмурый Юген, пару раз — Беата, которая будто бы хотела о чём-то заговорить, но не решалась. Или, возможно, Ноэль запретил ей. Было странно, что она вообще ко мне приходила.

Единственной отдушиной стала книга, подаренная Лоурилем Томасом. Она была моим учителем и собеседником одновременно. С грустью подумала о том, что, признайся я во лжи Ноэлю сама, то всё могло быть иначе, например, пошла бы в ученицы к старому магу. Теперь этим мечтам не суждено сбыться.

К концу подходил третий день моего заключения. За окном сгустились зимние сумерки, погружая штаб в тишину. Я задумчиво смотрела на танцующие в свете фонаря хлопья снега, когда послышалось лязганье замка. Едва успела подняться, повернувшись спиной к окну, как дверь распахнулась, и на пороге возник Ноэль. Он глянул хмуро, исподлобья, а моё сердце встрепенулось, радуясь его появлению. Он всё-таки пришёл, пришёл!

— С тобой всё хорошо? — спросил Ноэль, закрыв за собой дверь, но не двинувшись дальше. — Тебе регулярно приносят еду? Есть какие-то жалобы?

От него веяло холодом, словно я была совершенно незнакомый ему человек.

— Всё хорошо, благодарю, — ответила сдержанно.

— Не хочу, чтобы ты жаловалась на условия содержания, пока не поступило решение о твоей дальнейшей судьбе.

— Мне не на что жаловаться, — ответила со всей искренностью. — Я всё же не в тюрьме, а в своей комнате. За это стоит благодарить!