Облачно, возможны косатки

В это время на телеканале «Россия-1» вышел сюжет про выпущенных узников «китовой тюрьмы», где ведущая рассказала о маленькой косатке, которая якобы запуталась в сетях рыбаков, а те ее выпутали и отпустили. Сюжет иллюстрировался видеорядом, где рыбаки действительно выпутывают детеныша косатки из сетей, – но видео это было снято тремя годами раньше и не имело к Александре никакого отношения.

Тем временем в Средней шла подготовка к перевозке трех подростков из третьего вольера – Зои, Тихона и Гайки. На этот раз ВНИРО решил допустить наблюдателей от Гринписа, чтобы убедить зоозащитников, что процесс транспортировки и выпуска происходит без вреда для животных. Тут отловщики в самом деле действовали профессионально – процесс перевозки дорогостоящих животных был у них хорошо отлажен за годы работы. Но абсурдное разделение и совмещение косаток при выпуске, особенно в случае с Александрой, а также отсутствие реабилитации на базе в Сахалинском заливе вызывали у общественности массу вопросов.

Сильнее всех возмущались, конечно, диванные эксперты, которые сомневались даже в том, что выпуски вообще происходили на самом деле, а не были сфальсифицированы. Забавно, что свой гнев они обрушивали не только на ВНИРО, но и на членов коалиции «Свободу косаткам и белухам», обвиняя их, например, в том, что они не сопровождали контейнеры с животными на протяжении всего пути от Средней до места выпуска (хотя коалиция делала для этого все возможное – в первый выпуск они наняли частного детектива, который сопровождал животных до момента погрузки на баржу в Хабаровске, а во второй выпуск за транспортировкой следили ребята из общественного дорожного патруля и волонтеры центра «Тюлень»).

На этот раз наблюдатели от Гринписа сопровождали трех косаток – Зою, Тихона и Гайку – всю дорогу от Средней до базы в Сахалинском заливе. В меру своего понимания процесса они убедились, что перевозка проходила на высоком профессиональном уровне, с животными непрерывно находились тренеры и ветеринары, которые заботились об их здоровье и делали все возможное, чтобы довезти их до места целыми и невредимыми. Правда, полной свободы действий гринписовцам так и не предоставили – например, им запрещали снимать фото и видео, аргументируя это опасениями, что конкуренты могут украсть и повторить технологии погрузки и перевозки косаток. Похоже, ловцы отнюдь не собирались сворачивать бизнес и надеялись дожить до лучших времен, когда все эти глупые запреты отменят и снова разрешат им вволю экспортировать живой товар в Китай.

После выпуска троица подростков некоторое время держалась неподалеку от мыса Перовского, а затем направилась туда же, куда ушли все предыдущие освобожденные пленники, кроме Александры, – на северо-запад, в сторону Шантарского региона. Тогда же, в начале августа, Васильевна из первой партии выпущенных косаток и Зина из второй почти сошлись в районе Шантаров – между ними было всего около 30 километров. У Лехи и Витаса к тому времени метки работать перестали, но оставалась надежда, что они по-прежнему держатся вместе со своими собратьями по выпуску. Александра, побродив у Северного Сахалина и поплутав в центре Охотского моря, пришла к тому времени к западному побережью севернее Аяна, а затем постепенно сместилась южнее и в итоге все-таки добралась до Шантарских островов. Не исключено, что она встретила диких косаток и смогла присоединиться к ним, поскольку в какой-то момент начала двигаться очень быстро, проходя по сотне километров в день, что не вязалось с ее предыдущими нерешительными передвижениями.

Выпустив Зою, Тихона и Гайку, сотрудники ВНИРО занялись мониторингом, пройдя за четыре дня по нескольким бухтам Шантарского региона. Меченых косаток они не нашли, хотя и находились неподалеку от места, откуда сигналила метка Васильевны, зато встретили несколько диких групп. С одного самца удалось взять биопсию, и ВНИРО объявил в новостях на сайте, что это «позволит определить, относятся ли дикие животные к тем семьям, что и косатки, содержавшиеся в бухте Средняя». На самом деле, конечно, выяснить это было невозможно – даже если бы им удалось уверенно определить родство (что для косаток пока еще является задачей нетривиальной), это не дало бы информации о семейной принадлежности, ведь семьи основаны на родстве по материнской линии, а родство может быть как материнское, так и отцовское. Например, если бы самец, с которого взяли пробу, приходился отцом кому-то из узников «китовой тюрьмы», то анализ показал бы очень высокий уровень родства, но самец при этом мог относиться к совершенно другой семье.