Облачно, возможны косатки

16 августа наконец удалось встретить одну из выпущенных косаток, но не сотрудникам ВНИРО, а Григорию Цидулко с группой туристов в заливе Константина. Это была отличная новость – ведь косатка оказалась не одна и не в паре с бывшим сокамерником, а в группе диких сородичей! Перед выпуском было много обсуждений, примут ли дикие косатки узников «китовой тюрьмы». Когда возвращали в природу Кейко, исландские сородичи его не приняли, но он провел в неволе 20 лет и давно забыл, как ведут себя нормальные косатки и как с ними общаться; вероятно, им он казался слабоумным идиотом, каким для нормального человека выглядят дети-маугли. Спрингер же смогла вернуться в свою семью после нескольких месяцев в неволе, но ее приняли не сразу: первое время она ходила за родичами в отдалении, пока они не привыкли к ней. Как поведут себя плотоядные косатки, встретив своих блудных детей после года отсутствия, мы не знали, но была надежда, что они окажутся более дружелюбными, чем рыбоядные родственники Спрингер, так как социальная структура у плотоядных косаток более пластична. И эта надежда оправдалась – на фотографиях отчетливо видна была маленькая косатка со спутниковой меткой, которая выныривала в группе среди взрослых сородичей. Кто именно это был, точно определить не удалось – спутниковая метка дает большую погрешность, а качество фотографий было не очень хорошим. После тщательного сравнения снимков с каталогом активисты объявили, что это, скорее всего, Васильевна, но позже, в ноябре, ВНИРО в своей презентации утверждал, что это была Зина.

22 августа начался выпуск последних двух косаток – Хари и Фореста из второго вольера. Вместе с шестью белухами их погрузили в контейнеры и повезли на север тем же путем, что и всех предыдущих. До этого во всех партиях, кроме самой первой, были только косатки, и активисты начали всерьез беспокоиться, успеют ли выпустить всех белух – ведь в Средней оставалось еще 81 животное, к тому же начали ходить слухи о продаже части белух в российские дельфинарии.

Пять дней спустя косаток и белух выпустили в море. В отличие от предыдущих партий, Харя и Форест не пошли в Шантарский регион, а двинулись на север, в открытое море, повторив часть пути, проделанного до этого Александрой, и затем вернулись обратно в Сахалинский залив. Затем сигналы от меток разделились – Харя обогнула полуостров Шмидта и пошла на восток, а Форест остался в заливе Байкал на севере Сахалина. 15 октября его метка перестала подавать сигналы, а до этого несколько дней сигналила из одного места возле берега (местонахождение спутниковой метки определяется с некоторой погрешностью, из-за которой невозможно точно сказать, крутится ли животное с меткой на одном месте, или метка просто лежит на берегу и сигналит из одной точки). Эксперты ВНИРО считали, что Форест погиб и его выбросило на берег. 21 октября Дмитрий Лисицын со своей командой обследовал берег в районе точки, откуда шел сигнал. В этот день была ясная погода с отличной видимостью и максимальный отлив. Активисты осмотрели участок берега длиной примерно 4 километра (по 2 километра в обе стороны от точки), но ни выброшенную косатку, ни метку им найти не удалось.

После выпуска Хари и Фореста сотрудники ВНИРО и примкнувшая к ним Ольга Шпак возобновили мониторинг в Шантарском регионе. В группе косаток, встреченной возле острова Южный Шантар, они сфотографировали подростка со следами от креплений отвалившейся метки на плавнике. Сравнив фотографии с каталогом, участники мониторинга решили, что это все та же Зина, которую Цидулко с туристами видели в августе. Примерно в это же время Александра, судя по данным с меток, встретилась с Зоей, Тихоном и Гайкой и присоединилась к этой троице. Около десяти дней они держались вчетвером, потом Тихон покинул их, направившись в сторону Тугурского залива, а трое самок так и остались вместе возле Шантаров. Оставалось только надеяться, что Тихон ушел потому, что встретил свою семью, – ведь по гаплотипу митохондриальной ДНК он отличался от всех прочих узников «китовой тюрьмы» и, следовательно, относился к отдельной материнской линии.

19 сентября вступило в силу решение суда о том, что все белухи и косатки из «китовой тюрьмы» были выловлены незаконно. Между тем освобождение оставшихся в Средней 75 белух как-то затянулось. На Амуре в это время как раз случился паводок, и ВНИРО снова и снова откладывал начало операции по перевозке очередной партии животных. В конце сентября было объявлено, что из-за паводка перевезти белух по старой схеме не получится, поэтому они отправятся морем.

2 октября ВНИРО отчитался об успешном завершении операции – 14 белух были перевезены из Средней в Сахалинский залив на научно-исследовательском судне «Владимир Сафонов» и выпущены в море. Правда, почему нельзя было таким же образом вывезти всех косаток и зачем нужна была вся эта сложная схема с перегрузками с фур на баржу и обратно на грузовики, так и осталось загадкой.