Облачно, возможны косатки

«Кагановский» ушел из Средней в ночь с 7 на 8 ноября. Наблюдатели не смогли за ним последовать: маломерной шхуне, на которой они базировались, было запрещено перемещение по ночам. Когда на следующее утро они пришли в бухту Успения, в контейнерах на «Кагановском» оставались только три белухи, которых выпустили у них на глазах. В бухте также присутствовало пограничное судно. Пограничники сообщили наблюдателям, что несколько дней назад они специально посетили тюрьму и пересчитали белух – все 50 животных были на месте.

Тем временем в Средней шла погрузка белух на «Зодиак», а потом и на вернувшийся «Кагановский». Погрузку всех 50 животных с берега контролировала зоозащитница Нина Зырянова – она несколько дней почти безвылазно провела там на сопке, на холоде, спала в машине и вела репортаж в соцсетях, скрупулезно пересчитывая белух. 10 ноября оба судна наконец начали выпуск всех оставшихся животных в бухте Успения. Процесс контролировали и снимали пограничники и наблюдатели от коалиции, но потом пограничники по требованию ВНИРО запретили наблюдателям вести съемку, а затем и вовсе велели им покинуть место выпуска. С чем это было связано – непонятно, но, так или иначе, проконтролировать выпуск всех 50 белух коалиции не удалось.

После этого коалиция «Свободу косаткам и белухам» все свои силы направила на сбор подписей под петицией против отловов китообразных на сайте «Российская общественная инициатива». В отличие от большинства прочих петиций, которые можно подписать в два клика мышки, на этом сайте оставить свой голос можно, только войдя через «Госуслуги», и благодаря этому петиция имеет реальную силу – все инициативы, которые набирают 100 000 голосов, должны быть вынесены на рассмотрение. Тут-то и выяснилось, что большинство интернет-активистов патологически не способны продвинуться дальше лайков, комментов и подписи петиций в два клика: регистрация на «Госуслугах» для многих оказалась непреодолимым препятствием. К моменту выпуска последних белух под петицией было всего лишь около 30 000 подписей. Коалиция начала массовую агиткомпанию, ведущую роль в которой сыграла Оксана Федорова из движения «Спасаем дельфинов». К декабрю удалось набрать 50 000 подписей, но на этом дело застопорилось. Никто не верил тогда, что за оставшийся месяц (срок истекал в конце декабря) у коалиции получится собрать голоса, но ребята сконцентрировались и двинулись в атаку. Они писали посты, обращались к звездам и блогерам и писали посты для них, привлекали различных знаменитостей. Как ни странно, это сработало – голоса стали прибавляться с фантастической скоростью, и за три дня до истечения срока 100 000 были собраны.

А выпущенные узники «китовой тюрьмы» тем временем плавали по морю. У большинства косаток метки перестали работать к началу зимы – то ли отвалились, как у Зины, то ли просто сломались (спутниковые метки на китах вообще редко работают подолгу). К декабрю продолжали сигналить только метки Тихона, Зои и Хари. Тихон в конце сентября перешел из Тугурского залива в Ульбанский и держался там полтора месяца, до середины ноября, после чего двинулся наконец на восток. Зоя ушла из Шантарского региона на восток еще в начале ноября и, пройдя мимо мыса Перовского, направилась на север, в открытое море. Затем она снова вернулась к Шантарам, опять проследовала вдоль берега на восток и, покрутившись возле Северного Сахалина, зигзагами через все Охотское море пошла в сторону Северных Курил. Харя в конце сентября ушла в центральную часть Охотского моря и держалась там до начала ноября, а затем направилась на юг и за пять дней дошла до Южных Курил, прошла через пролив Фриза и начала нарезать круги в открытом море к востоку от Хоккайдо. За три месяца она прошла больше 4000 километров.

Эпилог

Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.

В. ПЕЛЕВИН. «ЧАПАЕВ И ПУСТОТА»

Когда последние узники «китовой тюрьмы» оказались на свободе, я вздохнула с облегчением: эта история наконец завершилась, и можно спокойно заняться своими делами. Но не тут-то было. В конце ноября мой ватсап снова завибрировал от сообщений Лисицына. На этот раз речь шла о Красной книге. К тому времени я уже успела смириться с нашим поражением в этом деле и даже слегка подзабыла о нем. Но оказалось, что не все потеряно, – вопрос о включении косатки снова всплыл благодаря усилиям члена бюро Комиссии по редким видам Ольги Кревер, и на ближайшем заседании как раз планировалось его обсудить. Лисицын требовал, чтобы я бросила все свои дела и немедленно начала обзванивать членов бюро и убеждать их проголосовать за косатку.