Облачный бык

Яков оторвал от шторы длинную полоску, сел к столу, и принялся свивать жгут. Медленно, напоказ. Палач следил, морщась от боли и не смея шевельнуться.

– Я нанял девочку. Ты быстро понял, что она не Юлиана Миран, а подсадная утка с ее документами. Зачем бил? Что она могла сказать ценного, а? Сразу признаем главную причину: тебе нравится уродовать людей. Копнем глубже. Вперед, сам назови следующую. Я так зол, что готов пойти за лопатой и копнуть по-настоящему. Лопата… это же соблазн.

Тощий дернулся и испуганно распахнул глаза, уставясь на Якова. Взгляд едва протиснулся сквозь узкую щель в сплошной лилово-багряной опухоли от лба до разбитых губ… теперь палач по-настоящему боялся безумца, сидящего напротив.

– Мы следуем приказу. Они… там, наверху, – палач перебрал тощими лапками и затих. – Там договорились с самими князем Микаэле Ин Тарри. Он лично написал прошение к храму. Он. Лично! Чтобы поймать бесноватых, наемных живок и прочую дрянь. Допекли его. А мы исполнители. А она… мы думали, она нанята бессветными выродками.

– Понятно, – теряя интерес к палачу, нахмурился Яков. – Значит, нас обманули… уточняю: и тебя, и меня. Тот, кто подсунул вам прошение от князя, оказался умнее, чем я надеялся. Или он трус. Или он так стравливает две службы охраны дома Ин Тарри, которые верны старшему и младшему князьям. Или он стравливает Николо и храм… у меня еще с десяток вариантов. Наилучший вот: у него в столице пока что мало людей. Трое были убиты ночью, передать полезные сведения прочим не успели, и новых он не прислал. Досадно.

– Кто – он? – дрожащим голосом уточнил палач.

– Бессветный выродок, конечно. Наш общий враг, – пафосно возвестил Яков. Поморщился. – Да, вот же гадость, у нас есть общий враг… Он действительно вызывает в этот мир тварей и подселяет в тела людей. Создает бесноватых, то есть одержимых. И он – ваш настоящий наниматель, святые люди. Уже который раз вижу эту дивную картинку: бесы уродуют людей руками храма. До чего ж охотно вы обманываетесь.

За окном просигналил автомобиль, резко загудел второй. Затопотали подкованные башмаки и сапоги – шаги широкие, быстрые. Яков прислушался, чуть подумал и убрал пистолет со стола. Понаблюдал за палачом – тот очень надеялся на реванш и жадно глядел на дверь. Сник: первым вошел человек, которого он узнал и совсем расстроился.

– Ты явился лично и сразу. Бездельничал, что ли? – Яков сразу поддел Курта, не желая показывать свою радость.

– Знал бы ты, какой шум парни подняли, когда ты сунулся сюда один, – Курт оглядел комнату. – А я был недалече, так уж сложилось. Вот уроды, милую девушку – и по лицу. Вдруг захотелось устроить скандал. Как называется та газета, что делает себе имя на выставлении храма рассадником мракобесия? Прогресс… чего-то там. Позвоню-ка я им. Избитая девушка, надеюсь, несовершеннолетняя?

Лёля кивнула. Курт тоже кивнул. Яков пожал плечами, не влезая в чужие игры. Он не сомневался, за дверью есть слушатель, достойный этой игры более всех, присутствующих в комнате.

– Верующая, – тихо добавила Лёля. Потрогала ссадину на щеке. – Еще я жертвую на храм с каждого заказа.

– Ты назвалась? В чем причина задержания?

– Назвалась. Документы показала. Причину не назвали.

– Да-а… – громче протянул Курт, глядя на дверь. – Дикость средневековая, а до столицы рукой подать.

Дверь открылась, в комнату нехотя ступил худощавый пожилой человек, одетый дорого, но строго. Он недовольно изучил лицо Лёли. Усердно не заметил сплошного кровоподтёка на месте лица палача. Прислонился к дверному косяку и задумался.

– Господин Юров, с чего вы взялись блажить? Можно ведь всех отправить по домам и обсудить условия без показного спектакля.

– Нельзя. Час назад в одном квартале от особняка Николо в его машину была брошена бомба. Пострадал водитель, и тяжело. Мы взяли бомбистов. Глупые люди, слабая подготовка… но перстни, отводящие взгляд, им наговорила белая жива. Храмовая, это бесспорно. И направлял их господин, засевший в кафе поодаль. Вот с таким перстнем на указательном пальце. – Курт указал на руку палача. Резко обернулся. – Только не говорите «это недоразумение», я не готов услышать столь глупые слова от вас!

– Давайте удалим из помещения лишних людей и во всем разберемся, – пожилой щеголь миновал порог и жестом велел палачу исчезнуть. Покосился на труп бойца. – Ваш человек перестарался. Проклятия черных колец не имеют отмены. Но прочее я готов обсудить. Возникла… ошибка. Прямо скажу, именно ошибка. Серьезная. Будем разбираться.

– Яков? – Курт не стал задавать более длинный вопрос.

– Отвезу Лёлю в дом Николо. Ей теперь требуется хороший врач и еще – много покоя. Худшая ночь миновала. Я тебе обещаю, дальше будет только лучше.

– Каждое утро стану тебе звонить, не слова – золото, – Курт устало улыбнулся. Поклонился Лёле. – Барышня, рад знакомству. Если вас обеспокоят, дайте знать. Если с вами что-то случится… ну, всякое бывает, иной раз не уследишь. Без последствий дело не останется. Я дал обещание громко, при свидетелях.

– Спасибо, – Лёля оценила, было заметно.