Облака из кетчупа

Макс должен был позвонить на следующий день после Ночи костров. У меня от волос все еще попахивало дымом, и душа была не на месте. Честное слово, стоило моему телефону разок пискнуть, сердце срывалось с места в карьер, почище Ferrari, того, что я купила папе. К слову, за обедом (органические сосиски с картофельным пюре, если интересно) речь как раз зашла о машинах.

– Сегодня по телику новый сезон Top Gear¹⁶, – сказала я папе (он обожает эту передачу). – В девять часов.

– Здорово, – отозвался папа, не так чтоб очень радостно. – Сейчас, что ли? – спросил он маму.

Мама отпила воды из стакана, дернула плечом:

– Как хочешь.

Папа отложил вилку, поправил тарелку, чтобы она стояла точно посередине пластикового коврика.

– Мы хотим вам кое-что сказать, – с трудом переводя слова на язык жестов, начал папа.

Дот тискала бутылку кетчупа, стараясь побольше выдавить к себе на тарелку. Я похлопала ее по колену и показала на папу. Она тревожно вскинула глаза, поняла, что дело не в ней, и с новой силой набросилась на бутылку. Красная жижа хлынула на стол.

– Идиотка, – пробурчала Соф.

– Мы хотим вам кое-что сказать, – не моргнув глазом повторил папа. – Кое-что важное.

– Вы только не волнуйтесь, – добавила мама. Глубокая морщинка между бровями говорила о том, что у нее самой сердце не на месте.

– Вы что, разводитесь? – осведомилась Соф; кусок сосиски, который она несла в рот, так и повис в воздухе. – Потому что все время ругаетесь?

Мама и папа виновато переглянулись.

– Мы не все время ругаемся, – сказала мама.

– Что случилось? – знаками спросила Дот. Она почувствовала напряжение, но не могла уследить за разговором.

– Мама и папа разводятся, – знаками (в кои веки) объяснила Соф.

Дот всплеснула красными от кетчупа руками, со стуком выронив нож и вилку.

– Софи! – прикрикнул папа. – Мы этого не говорили.

– Почему вы разводитесь? – взволнованно замахала руками Дот, у которой теперь и лицо было вымазано кетчупом. – Папа делал секс с другой тетей?

– Что? О, Господи! Нет! – ответила мама.

– Мы не разводимся! – сказал папа. – Я потерял работу, вот и все.

У меня отвисла челюсть. Про денежные трудности я знала, а про это – ни сном ни духом. Папа безработный?

В голове не укладывалось. Дот потянула меня за рукав. Теперь красные отметины появились и на нем.

– Папа потерял работу, – знаками объяснила я. Дот с облегчением вздохнула и снова взялась за свои приборы.

– Тебя уволили? – спросила Соф. – А за что? Ты потратил чужие деньги?

– Ты делал секс с начальницей? – заинтересовалась Дот.

Папа обреченно вздохнул.

– Да не уволили меня. Наша фирма слилась с другой фирмой, и я оказался лишним.

– А когда ты получишь другую работу? – быстрыми знаками спросила Дот. – Завтра? Или послезавтра? Или послепослезавтра?

– Не знаю, – пожал плечами папа, глядя, как Дот перемешивает пюре с кетчупом и раскладывает кучками по краю тарелки.

– Прекрати играть с едой! – сделала ей замечание мама.

– Это облака, – ответила Дот.

– Красных облаков не бывает, – знаками возразила Соф.

– Бывает. Когда рассвет. – Дот вызывающе вздернула подбородок. – А у меня на тарелке как раз рассвет, и сосиске это очень нравится, – она вырезала на сосиске улыбку.

– Что за месиво ты устроила, – покачала головой мама.

– Красивое месиво, – расплылась в улыбке Дот и показала маме тарелку. Там плашмя лежала сосиска и улыбалась облакам из кетчупа.

– Замечательно, – сказала мама. – А теперь сядь и ешь как следует. Будь умницей.

Папа встал взять еще сосисок.

– Что-нибудь обязательно появится. Здесь полным-полно юридических фирм. Я уже начал обзванивать. С деньгами какое-то время будет туговато, но мы справимся.

– А если не справимся, всегда можно перезаложить дом, – заметила я. Мама изумленно вскинула брови. – Высвободить дополнительные фонды, – пояснила я, кивая с умным видом.

– Да, – папа с уважением посмотрел на меня. – Точно. Или мама найдет работу.

Он сказал это без задней мысли. И положил маме на тарелку сосиску. Мамины зеленые глаза мигом стали размером с блюдце.

– Ни за что!

– Но…

– Ни за что, – повторила мама. – Я работаю дома. Здесь. С девочками. Ты потерял работу, ты ее и ищи.

Папа взирал на маму. Мама сверлила папу гневным взглядом. Мы с Соф переглядывались. Одна Дот безмятежно уплетала свой обед. Сосиску она оставила напоследок. Когда пришел ее черед, Дот взяла сосиску в руку, держа перед лицом, торжественно помахала ей рукой, прощаясь, и откусила сосиске голову.

Макс не позвонил после обеда. И вечером, когда я была в ванной, не позвонил. Я уже в пижаме растянулась на полу в своей комнате и пыталась доделать домашнее задание по французскому, без особого, впрочем, успеха. И все тормошила телефон – ты вообще живой или как?! И он вдруг пискнул. Я взвизгнула.

Сообщение!

Я перевернулась на спину, подмяв под себя все французские глаголы, которые надо было выучить к завтрашней контрольной. Жить. Любить. Смеяться. Умереть.

«Завтра у меня дома после школы?»