Облака из кетчупа

Я, Стью, едва не расхохоталась ей в лицо! Как будто она, память эта, когда-нибудь сотрется. Как будто это так просто. Сандра нагнулась в машину, вытащила из сумки блокнот.

– Я тут придумала кое-что, – сказала она, листая одну за другой страницы, исписанные ее каракулями. – Есть время послушать?

– У меня урок флейты, – выпалила я первое, что пришло на ум.

– Да? Тогда ладно. – Сандра закрыла блокнот. – Как-нибудь в другой раз.

– Да, конечно, – я чуть не бегом припустилась к дому. – Увидимся позже.

Не успела я дойти до нашей дорожки, как услышала:

– А когда именно?

– Когда хотите, – отозвалась я, не оборачиваясь.

– Мне позвонить тебе? Ты бы зашла. Может, в эти выходные. Мы бы вместе подумали.

Я зажмурилась, сдерживая вскипающую злость.

– В эти выходные я занята.

– Все выходные?

– Ну, не все, но…

– Тогда я тебе позвоню, – сказала Сандра. Оглянувшись, я увидела, как она села в машину, как задела плечом мисс Скарлетт. Красная фигурка закачалась из стороны в сторону. Тоска по Арону мучительной болью разлилась по всему телу, впилась в каждую косточку. И знаешь, Стью, год назад со мной было то же самое, когда мы с ним поссорились, и я ждала, ждала, а он все не звонил и не звонил.

Часть одиннадцатая

Арон вышел за скобки, и теперь не было нужды ставить точку в отношениях с его братом. Тем более что после футбольного пазла у нас с Максом все как-то пошло на лад. Мы всюду ходили вместе, и никто уже не удивлялся, хотя, на мой взгляд, он и я – странноватая комбинация. Вроде как ореховое масло с джемом. Ты, по-моему, как раз это обожаешь. Само собой, я и близко не подходила к его дому, но при каждом удобном случае, если находился предлог для мамы, мы шатались по городу, почти всегда в парке у реки. Там было спокойно, и под деревьями стояла скамейка на случай дождя.

Дедушку перевезли из больницы в дом престарелых, и папа часто ездил к нему, помогал устроиться на новом месте. В День святого Валентина, когда я завтракала перед школой, а мама гладила, папа спустился на кухню с открыткой в руках и молча положил ее на стопку белья. Утюг, пыхтя как паровоз, продолжал скользить по брюкам Дот. Мама не сказала спасибо, просто смотрела, как папа, уронив сумку на пол, сует в тостер ломти хлеба.

– Ты опять туда? – вздохнула она.

– Отвезу ему еще фотографий. Ты знаешь, помогает. Честное слово. Он и говорить лучше стал. В прошлый раз прочел «Отче наш» почти без ошибок. Медсестры там отличные. Просто чудо. Мы с ними вместе пытаемся его…

– Пора бы им начать приплачивать тебе…

– Я ищу работу, – отозвался папа, заглядывая в тостер.

– Ну, там ты ее вряд ли найдешь. – Мама сложила джинсы, взяла открытку. На секунду ее лицо смягчилось. – Спасибо, Саймон.

Папа с довольной ухмылкой намазывал на тост масло.

Ну и вот. Я уверена, Стью, у вас в Америке тоже отмечают День святого Валентина. И, может, даже покруче, чем здесь у нас. Я видела по телику, как вся ваша страна в праздники прямо с ума сходит. В одном документальном фильме про Хеллоуин показали одного старика из Калифорнии, так он выкрасил все лицо в черный цвет. Его спрашивают: Барак Обама? А старик отвечает: О. Джей Симпсон!³³ Я не поняла, в чем здесь юмор, но все, кто там собрался вокруг тыквенного пирога, так и покатились. Думаю, 14 февраля у вас тоже весело. Ты наверняка много чего устраивал для Алисы, пока та не доложила про роман с твоим братом. Например, лепестки и свечи, ведущие к накрытому на балконе ужину при свечах. А может, ты выкладывал дорожку из пакетиков кетчупа, и твоя жена находила в конце чизбургер, фигурную картошку и молочный коктейль с двумя соломинками.

Я не любила Макса, но что было делать? Купила открытку с белым медведем в бикини. Вручила ему в столовой на большой перемене. Внутри было напечатано: «Ты меня обжигаешь», я дописала – «как глобальное потепление». Макс тупо пялился на открытку. Арон расхохотался бы, промелькнуло у меня в голове. Сердце сжалось… «Прекрати!» – сурово велела я себе и решительно занялась куриными наггетсами, готовая ржать до колик над первым же приколом Макса. Но тот не отпустил ни одной шутки и вообще сидел какой-то несчастный над своей тарелкой.

После уроков у нас с Максом был целый час – мама повезла Дот к логопеду. Мы пошли к реке, на нашу скамейку. Над головой перепрыгивали с ветки на ветку зяблики. Макс поднял камень и принялся что-то царапать на скамейке. Вдруг с неба спустилась цапля, села прямо рядом со мной.

– Смотри! – воскликнула я и показала на огромную птицу, окунувшую желтый клюв в воду. Макс едва взглянул на нее. – Что с тобой? – спросила я. Мне уже до чертиков надоело его настроение. – Ты весь день как в воду опущенный.

– Я в норме.

– А не похоже.

Камень перестал царапать.

– Сегодня среда.

– Ну и что?

– По средам я встречаюсь с отцом. Ну, то есть обычно. Да ладно, не важно. – Макс снова принялся за скамейку. – Повел в ресторан свою зазнобу. А мне без разницы. Плевать я хотел.

– Нет, это не так, – тихо сказала я. – И это нормально.